Шрифт:
Закладка:
Вот только у меня нет амулета. Гребаный стержень всего этого чертова плана. Я бросила его в Грир, когда мы сражались с минотавром. Я знаю, что она сохранит это, но я понятия не имею, застряли ли Атлас и мои друзья все еще в старых туннелях метро. Они выбрались? Кто — нибудь из жрецов или Богов тоже пришел за ними?
Зевс кружит вокруг меня, снова привлекая мое внимание к себе. — Ты вела себя вызывающе все время, пока была частью этих игр.
Гера стоит неподвижно, ухмыляясь мне сверху вниз. Краем глаза я замечаю, что перед Афродитой заискивают многочисленные жрецы, а Посейдон рядом с ней выглядит скучающим. Сегодня ночью по городу дует прохладный ветер. Я вспотела, но потеряла так много крови, что легкий ветерок пробирает меня до костей и заставляет дрожать.
— Ты пришла в наши игры, думая, что можешь солгать о своей истинной природе. — Зевс громко выкрикивает слово ложь, и толпа кричит и шипит оскорбления. — Ты обманом заставила моего сына прелюбодействовать с тобой, используя свои уловки, чтобы завладеть им.
Я не могу не закатить глаза от этого заявления, даже сквозь пелену боли. Кровотечение замедлилось, но рана едва начала затягиваться. Если бы из меня не делали пример перед Святилищем Олимпа, я бы провалялась в постели день или два, пока все полностью не заживет. Сейчас у меня нет такой роскоши, но я также не знаю, как мне из этого выпутаться. Меня окружают Зевс, Гера, Натаниэль, орды жрецов и обезумевшая толпа. Последние, похоже, готовы пробиться сквозь баррикады, удерживающие их на улице и подальше от ступеней, ведущих к святилищу.
Зевс наклоняется и что — то тянет меня за бок. Когда он встает, в его руке мой хлыст.
— Я думаю, что этому извращению божественности нужен урок. Ей нужно напомнить, кто правит этой землей. — Зевс взмахом руки разматывает хлыст, и толпа кричит. Я не могу сказать, обращены ли их крики ко мне или в мою поддержку. По краям все немного размыто.
— Ты останешься на коленях там, где тебе и место. — Зевс наклоняется, его губы у моего уха, так что только я слышу его слова. — А потом ты останешься на коленях и покажешь мне, как сильно ты ценишь мое наказание.
Я медленно поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Зевса. Блеск в его глазах говорит мне, что он думает, что я напугана его божественностью.
— Жри дерьмо.
Первый удар хлыстом проходит высоко по моей спине, частично обвиваясь вокруг шеи. Не в первый раз в жизни я думаю о том, что мне следует держать рот на замке.
ГЛАВА 48
АТЛАС
Моя одежда пропитана потом, кровью и водой из прорванных труб. Это ничто по сравнению с разрушением, которое ощущает моя душа. Где, черт возьми, Гермес?
— Привет. Всем привет. Кто — нибудь собирается меня спасти? — Позади нас раздается женский голос, в котором слышится паника. Что это за ад?
— Черт, — ругается Грир, когда мы замедляем ход. — Это гребаное испытание. Я должна вернуть одну из чертовых сестер. — Грир оборачивается и видит женщину в вечернем платье, изящно пробирающуюся сквозь грязь туннелей. Она хватает ее за руку и тащит к остальным, не обращая внимания на протесты.
— Ты знаешь, сколько стоят эти каблуки? Это платье единственное в своем роде. Это «Стеллара кутюр», а у тебя на кровь. — Женщина визжит.
— Заткни свой рот, или я оставлю тебя здесь, наедине с крысами. Им насрать на твою моду, но держу пари, им понравится грызть твои конечности. — Грир щелкает зубами, и женщина потрясенно ахает. После этого она замолкает.
Мы бежим по туннелям, уже возвращаясь к станции «Гранд Сити Холл», когда наконец появляется мой засранец брат. Он не появляется внезапно, нет. Он неторопливо спускается по лестнице, как будто вышел на неторопливую прогулку.
— Где ты был? — Я подтягиваюсь на платформу, поворачиваюсь, чтобы помочь остальным, но они прямо за мной. Аристократичная женщина все время достает меня, жалуясь на дыру в своем платье. Я подставляю ей спину и молюсь о терпении. Я собираюсь столкнуть ее обратно с платформы.
— Я пошел купить хот — дог. — Гермес пожимает плечами и запихивает в рот последний кусочек блюда.
— Гребаные Боги. — Я собираюсь провести рукой по волосам, но останавливаюсь как раз перед тем, как провести грязными, окровавленными руками по прядям. — Рен похитили. Они куда — то увезли ее, и мы должны ее найти.
— О да. Я это видел. — Гермес качает головой, прищелкивая языком. Он скрещивает руки на груди, глядя вниз на мою пропитанную кровью кожу. Он ничуть не выше меня, но в нем есть эта божественная снисходительность.
— Что ты видел? — Я делаю шаг к нему, готовый ударить кулаком по его дурацкой футболке с мультяшным персонажем и швырнуть его на третий рельс. Я использую его тело, чтобы избавиться от сдержанного гнева. Это не убьет его, но будет больно.
Вместо этого я хрущу костяшками пальцев — одним за другим, глубоко вдыхая спертый воздух, и удивляюсь, когда я потерял всякую способность скрывать свои эмоции и сохранять спокойствие.
Гермес съеживается, обнажая зубы. — Похоже, Зевс, Гера, Афродита, Посейдон и Натаниэль устраивают публичную порку.
Я на мгновение теряю слух, жужжание в ушах становится таким громким, что я покачиваюсь. Грир бьет меня по руке, достаточно сильно, чтобы было чертовски больно.
— Возьми себя в руки. — Она резко поворачивает голову и тычет Гермеса в грудь окровавленным пальцем. Она не намного чище меня. — А ты, выкладывай. Что, черт возьми, происходит с Рен.
Брови Гермеса приподнимаются, и легкая улыбка приподнимает уголок его рта. — Думаю, ты мне нравишься.
— Мне насрать. Выкладывай.
Гермес вздыхает, как будто его выводят из себя. — Они отвели ее в Святилище Олимпа. Твой отец избивает ее, ее же собственным кнутом, в то время как кровожадная толпа доводится этим до исступления. Видишь, почему я опоздал?
— Милостивые Боги, ты идиот, — раздраженно говорит Грир.
— Отведи нас туда. Сейчас же, — приказываю я низким рычанием.
— Отлично. Тогда хватайтесь. — Гермес машет нам всем вперед, но я поворачиваюсь к остальным, прежде чем Гермес успевает вытащить нас отсюда.
— У
