Джемма слушала рассеянно, придирчиво оглядывая прогнившие шпалы у себя под ногами.

– Это одно из протоплемен Британских островов, и убери от меня фонарик, будь так добр.

Джемма подняла на них свет фонаря – а вместе с ним и взгляд. Доу отвел луч в сторону, и Норман смог убрать руку от лица, чтобы обнаружить, что на него все смотрят – даже Блайт, которому тоже достался фонарик, шарящий теперь лучом вокруг Нормана. Он обвел их взглядом и тяжело вздохнул:

– Ладно. Вы взвоете на первой же минуте объяснений, но… Хорошо. Кельты, англы и саксы – знакомые ведь вам названия?

– Древние пацаны, – кивнул Кэл, щупая светом фонаря вокруг.

Норман закатил глаза:

– Да, Кэл, спасибо за глубокий исторический комментарий. Древние пацаны. Если мы говорим о кельтах, они полностью расселились по территории Европы где-то в начале нашей эры. А к пятому веку заселили почти всю северо-западную Европу, но… дело вот в чем: в Британию кельты пришли не первыми.

Обычно Джемма любила, когда Норман рассказывал о своих исторических штуках – выходило у него хорошо. Но сейчас ей, если честно, было плевать и на кельтов, и на пиктов, и на все Британские острова.

– Историков, знаете ли, всегда волновал вопрос: кто, собственно, жил здесь до галльского и викингского завоеваний? Ну и, – он махнул рукой, и свет от его фонарика мазнул прямо по лицу Джеммы, – если говорить о Британских островах, то это были пикты. Точнее, пиктами называют коренное население Шотландии, но считается, что ирландские охотники-собиратели – это тоже пиктская ветвь. Так что обозначим их… «ирландскими пиктами». Скорее всего, они приплыли сюда из Шотландии где-то после окончания последнего ледникового периода… Я говорю о Валдайском оледенении, конечно… И долгое время находились в изоляции, пока не пришли римляне. А затем кельты, они же галлы, их ассимилировали.

Единственными источниками света в тоннеле остались фонари. Темноту расчерчивали лучи галогенного света, выхватывая то чье-нибудь лицо, то неровный выступ стены, то камни под ногами. Джемма двинулась вперед, и голос Нормана теперь раздавался у нее из-за спины:

– Об ирландских пиктах стало широко известно где-то ко второму и третьему векам. Есть задокументированные свидетельства отношений пиктов со скоттами и бриттами, их противостояния с англами и саксами… Но вот ирландская пиктская история до римского завоевания – большая загадка для историков. Ученые, как правило, знают о пиктах то, что им известно очень мало…

Доу, кажется, этот экскурс не удовлетворил, потому что следом Джемма услышала его противно-недовольный голос:

– А из интересного?

Норман определенно не понял, на что тот намекал. Он издал неуверенное «м-м-м», а потом продолжил:

– Ну, из интересного… О, ну, допустим, интересно то, что у валлийцев пикты носят название «прайдин», а Британский остров называется Прайдэйн. Так что существует теория о том, что слова «бритты» и «Британия» изначально могли происходить от языка пиктов и уже потом так назвали и сам остров…

Доу его прервал:

– Я имел в виду интересное для нашего дела.

– Уточняй, – тут же смущенно огрызнулся Норман. – Может быть, тебя интересует история древних британцев, мне-то откуда знать… Так что если захочешь что-нибудь узнать об ирландском праве, древнейшем, между прочим, в Британии, – обращайся, не стесняйся.

Джемма ощутила укол гордости. Этот мальчик стал самостоятельным и может постоять за себя! Впрочем, она быстро отвлеклась. Всю ее сосредоточенность забирали темнота впереди и чувство нарастающего ожидания, которое заставляло ее быть нетерпеливой.

Она подняла свой фонарь повыше, направляя его во мглу впереди, и спросила:

– Доу, Блайт. Чувствуете что-нибудь?

– Роген, хватит принимать нас за сверхъественные радары, которые ты можешь включить и выключить.

В этот же момент свет фонаря Джеммы выхватил первую преграду. Тоннель впереди начал довольно резко расширяться и сразу вывел их к трем проходам поменьше, заставив всю процессию притормозить. Кэл присвистнул: один из тоннелей, самый левый, был не выше человеческого роста. Рельсы под ногами разветвлялись и уходили во все три стороны. Джемма поджала губы.

– Налево пойдешь, – пропел Доу, переводя луч света с одного темного провала на другой, – в беду попадешь, направо пойдешь – счастье найдешь, прямо пойдешь…

– Коня, блин, потеряешь, заткнись пожалуйста, – проворчала Джемма, пытаясь сосредоточиться.

Она прислушалась к себе. Может быть, цепь натянется в какую-нибудь сторону? Что-нибудь подскажет ей, где именно Купер?

Если бы что-то и хотело ей подсказать, оно не успело.

– Давайте так. Я пойду в левый. – Кэл принялся указывать лучом фонаря поочередно на все проходы. – Джемма с Киараном – в центральный, а Норман с Сайласом – в правый?

– Разделиться? – подал голос Блайт. Луч его фонаря плавно перетек на Кэла. – Сейчас? – И в его голосе читалось мало удовлетворения.

– Тебе не хочется оставаться со мной наедине, что ли? – обернулась Джемма. – Тю! Вот это обидно.

Луч фонаря Блайта врезался ей в лицо так, что пришлось резко заслониться рукой. Вот же засранец!

– Вас обидишь, – ничего не выражающим голосом ответил он, но фонарь отвел, позволяя Джемме проморгаться.

Откуда-то из темноты злорадно хмыкнул Доу.

Джемма закатила глаза:

– Ну так за мной, вампиреныш, шевели лапками.

И направилась в тоннель. За спиной раздались осторожные шаги Блайта.

– Если что – кричите! – посоветовал Кэл, светя им в спину.

Ну что, Купер, где же ты? Куда ты меня ведешь?

Где ты?

Норман обводил фонарем неуютные извилистые каменные стены, создавая причудливые тени по углам, и сам же от них вздрагивал. Нервировала темнота, нервировали собственные шаги, а еще больше нервировало то, что шагов Доу в этой темноте слышно не было. Каждый раз, когда свет падал на то место, где тот шел секунду назад, его там не оказывалось. Это возвращало Нормана к тому моменту, когда он проснулся в машине в одиночестве.

И к тому, что последовало после.

Вздрогнув в очередной раз, Норман сделал несколько импульсивно быстрых шагов вперед и чуть не налетел на особо крупный камень. Он выругался себе под нос, обшаривая фонарем окрестности, но Доу нигде не было. Да чтоб его!

– Это не смешно, – просипел он в непроглядную черноту, но его дрожащий голос далеко не ушел. Здесь вообще, кроме него самого, ничего не было слышно: шаги и голоса остальных смолкли почти сразу, как они разошлись по тоннелям, будто темнота отрезала их друг от друга. Сначала туман, теперь вот это… – Ни разу.

Он поднял фонарик, решив искать не под ногами, а рядом с собой, и почти провернулся вокруг своей оси, прежде чем из темноты на него налетела жуткая тень.

Норман почти вскрикнул. Потом почти выругался:

– Ты!..

Жуткая тень – какое точное описание – на поверку оказалась лицом Доу в облаке мехового воротника капюшона. Он продолжил за Нормана:

– Очень веселый парень, я в курсе. Что ты ищешь у себя под ногами? Купера?

– Какие-нибудь зацепки, – огрызнулся Норман.

Хотелось демонстративно пройти мимо, задев выпендрежника плечом, но мгла за спиной Доу была такой неподвижной и густой, что Норману стало просто-напросто страшно. «Не страшно, – нервно поправил он себя, сжимая кочергу, – а бессмысленно. Я не Джемма и Кэл, чтобы рисковать ради позерства, вот так вот».

На некоторое время он даже сам себе поверил.

Они двинулись дальше, и Норман старался не выпускать Доу из пятна света.

– Так что ты думаешь насчет Купера? – раздался через некоторое время пространный вопрос.

Норман удивленно уперся взглядом в чужую спину:

– По поводу?

Его рисунков? Снов Джеммы? Действительно ли он здесь? Почему ты задаешь вопрос так, будто продолжаешь разговор? Обычно тебе вообще неинтересно ничье мнение!

– Ты ведь аналитик, разве нет? – И снова это пренебрежение. – Я хочу услышать твой анализ той части происходящего бреда, который касается Купера.

Не хотел он ничего слышать. Это была какая-то проверка на вшивость, вот что.

Норман уже даже не обижался. С гонором гоэтиков могло соперничать только самомнение артефактологов: эти всегда полагали свою