Я позволяю слезам течь, хотя их не так много. И все они — слезы счастья, потому что почему еще я должна плакать, выходя замуж за этого человека? Он — моя любовь. Мое будущее. Весь мой мир.

— …Объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту, — наконец говорит священник, после того как мы повторили друг другу наши клятвы.

Спенсер кладет руки мне на талию, нежно притягивает меня к себе и прижимает свой рот к моему. Поцелуй мягкий и сладкий, с легким прикосновением его языка, и когда он отстраняется, все начинают аплодировать.

— Представляем мистера и миссис Спенсер и Сильви Донато!

Мы приветствуем всех, аплодисменты нарастают, и мы направляемся обратно, за нами следуют остальные участники нашей свадьбы. Спенсер сжимает мою руку в своей, наши пальцы переплетены, и я смеюсь. Это просто лучший день.

И вечеринка только начинается.

— Давайте расположим вас для фотографий! — требует свадебный распорядитель, но Спенсер игнорирует ее.

— Дайте мне несколько минут побыть наедине с невестой, — говорит он, провожая меня на нижний уровень дома.

Он заводит меня в небольшую комнату, закрывает за нами дверь, и мне хочется рассмеяться от того, сколько места занимает мое платье. Повсюду красный шелк, вокруг меня груда красного тюля, и когда Спенсер обхватывает меня за талию и притягивает ближе, я охотно иду к нему.

— Ты сногсшибательна, — пробормотал он, прежде чем поцеловать меня.

Я разрываю поцелуй несколько секунд спустя, уже задыхаясь. — Как и ты.

— Я люблю тебя. — Он целует меня снова, на этот раз еще глубже, и когда он стонет, я определенно отстраняюсь первой.

— Нам нужно сделать фотографии, — напоминаю я ему.

Он выдыхает, прижимаясь к моей щеке. — Обязательно?

— Да. — Я прижимаю руку к его плечу, останавливая его. — Ты можешь растерзать меня позже.

— Я планирую это сделать. — Он гладит меня по щеке, наклоняя мое лицо к своему. — Я просто хотел побыть с тобой наедине.

— Мне нравятся наши украденные моменты наедине. И всегда нравились. — Я улыбаюсь, прежде чем он снова целует меня, наслаждаясь ощущением его рта на моем.

— Мне они тоже нравятся, — признается он, отстраняясь. — У нас их будет еще много, миссис Донато. В кои — то веки непрерывных.

— Я надеюсь на это. Пока рядом нет Белки.

Он смеется. Роланд и кошка приехали через несколько дней после похорон моей матери, и моей миссией стало приручить кошку и сделать ее своей. С большим терпением — и терпя множество царапин и воплей протеста — Белка стала моей кошкой.

Она повсюду следует за мной, царапает мои лодыжки и ноги. Сидит у меня на коленях. Ночью спит между нами на кровати. Она самая милая.

— Вздорная, но милая, — сказал мне Спенсер однажды вечером, когда она свернулась калачиком у него за ногами и громко мурлыкала. — Очень похожа на тебя.

Может быть, поэтому мы с Белкой такие родственные души.

Раздается тяжелый стук в дверь, а затем знакомый голос.

— Свадебный распорядитель собирается нанести удар, если вы двое не выйдете сюда прямо сейчас, — зовет Уит.

Я вздыхаю и встаю прямо, глядя на Спенсер. — Ты готов?

Он улыбается. — Как никогда. Пойдемте, миссис Донато.

Что ж, я определенно могу привыкнуть к этому.

Мне нравится, как звучит моя новая фамилия.

Глава 39

Спенсер

Мы решили провести медовый месяц в Италии, на побережье.

Мы остановились в отеле на Капри, со светлым интерьером и прекрасным видом из номера. Сильви забронировала самый большой номер, конечно, с лучшим видом на океан. Погода все еще теплая, и она сейчас на балконе нашего номера, загорелая и одетая в белое бикини.

Топлесс.

Я остаюсь внутри, смотрю на нее через стеклянную дверь и размышляю, что мне делать. Я планировал спуститься к огромному бассейну и отдохнуть в шезлонге часок — другой, прежде чем мы исследуем окрестности и найдем место для обеда.

Увидев грудь моей жены, выставленную на всеобщее обозрение, я изменил свои планы.

Поддавшись порыву, я открыл раздвижную стеклянную дверь и вышел наружу. Она лежит в шезлонге, согнув колени, на голове огромная соломенная шляпа, закрывающая лицо. Она открывает глаза, когда слышит звук открываемой двери, на ее лице появляется слабая улыбка.

— Не хочешь присоединиться ко мне?

— Я собирался спуститься в бассейн.

— Может, тебе лучше присоединиться ко мне? — Она смеется, когда я ничего не говорю. — Думаю, итальянский воздух меня возбуждает.

— Мне больше нравится твоё предложение. — Я сажусь на край ее шезлонга, кладу руку ей на колено. Ее кожа блестит от того, чем она ее натерла, и, черт возьми, я искушен.

— Я не могу сидеть топлесс у бассейна, — говорит она, звуча логично. — Поэтому я делаю это здесь. — Она закрывает глаза и выглядит богатой светской львицей, какой она и является. Тонкие золотые цепочки на шее, золотые браслеты на запястьях. Мое кольцо на ее пальце, сопровождаемое тонкой полоской бриллиантов.

— Ты воспользовалась солнцезащитным кремом?

— Да, — говорит она, ее губы кривятся. — Но с низким SPF.

— Сил. — Я вздыхаю.

— Спенс. — Она вздыхает в ответ.

Я провожу рукой по ее ноге, мои пальцы скользят по ее бедру. — Тебе весело?

Ее глаза распахиваются. — Это лучший отпуск в моей жизни.

— Согласен. — Здесь только солнце, вода, секс и еда. Мы не можем оторваться друг от друга. Я согласен, что в итальянском воздухе что — то есть.

Я всегда хочу ее. Так же, как и всегда.

После медового месяца мы поедем в дом в Калифорнии и проводим там несколько недель. Ремонт почти завершен. Сильви ездит туда по крайней мере раз в месяц, чтобы проверить, как продвигается работа, и берет с собой свою чертову кошку. Белке вообще — то нравится поводок, ну или так говорит ее хозяйка.

Иногда я вижу выражение глаз Белки. Мне кажется, она едва терпит Сильви и этот поводок, что даже забавно.

Я постепенно выхожу из бизнеса отца, и он мне это позволяет. Мы не говорили об этом, но я знаю, что он позволит мне уйти. Слова Сильви о том, что у каждого из нас есть выбор, придали мне сил, потому что она права.

И она — мой выбор. Моя жена и наша новая жизнь — это то, на чем я хочу сосредоточиться. Все остальное не имеет значения.

Только она.

Придвинувшись ближе к Сильви, я начинаю возиться с веревочками на ее бедрах, медленно развязывая одну. Ткань