— Что ты имеешь в виду?

— У меня есть еще кое-что. Чтобы убедить тебя, что я именно там, где хочу быть.

— Детка, я понял, и мне жаль, что сомневался в тебе.

Она сглатывает и складывает руки вместе на коленях.

— Ты не ошибался. Я боялась облажаться и сдерживалась, потому что это было безопасно. Но как только поняла, что ты тоже что-то чувствовал, и неважно, что это было четыре года назад, безопасность больше не имела значения. Я знала, что должна приехать сюда и посмотреть, есть ли у нас еще шанс.

— Есть. И если ты хочешь эту работу, она твоя. Мы можем отменить другие собеседования.

— Нет никаких других собеседований, — улыбается она, темные глаза пляшут туда-сюда. — Твоя мама позвонила остальным и сказала им, что вакансию заняла какая-то милая девушка с юга.

— Конечно, сказала, — смеюсь я.

— Я согласна на эту работу, но еще не закончила доказывать тебе свою правоту.

— Детка, мне больше не нужно ничего доказывать.

Она смеется, и это самый сладкий, самый сексуальный звук, который когда-либо слышал. Жаль, что мама и Амелия ждут у входа, иначе я бы предложил поцеловаться и помириться прямо здесь и сейчас.

— Мне нужно еще немного времени, — говорит она, глубоко вдыхая. — Я хочу все сделать правильно.

И как бы мне не хотелось оставить это позади, я обещал, что дам ей время, и именно это я и сделаю.

— Делай то, что должна, детка. Я весь твой. Когда будешь готова.

ХЕЙДЕН

Хейден: Все готово к субботе? — пишу Ханне во вторник вечером.

Ханна: Да, — отвечает она. — Пол даже отменил свою поездку на гольф, чтобы приехать с нами.

Хейден: О, хорошо. Джесси это понравится.

Ханна: Он уже знает, что ты съехала из дома?

Хейден: Нет, я хотела сделать ему сюрприз. И даже припарковала трейлер на подъездной дорожке соседа, чтобы сбить его с толку, если он зайдет.

Ханна: Умно! Как Лейн все воспринял?

Уф. Это слишком много для смс, поэтому я нажимаю кнопку вызова.

— Так плохо, да? — спрашивает Ханна в качестве приветствия.

— Лейн не доверил мне быть там одной, что забавно, учитывая, что я все еще оплачиваю половину счетов. В общем, он отпросился с работы и просто сидел в гостиной и смотрел, как мы с Джинксом собираем вещи и уезжаем.

— О, Боже, ты не сказала мне, что Джинкс тебе помогал!

— Я знала, что Лейн не будет поднимать тяжести, и мне не нравилась идея остаться с ним наедине.

— Что сказал Лейн, когда увидел его?

— Он спросил, трахаюсь ли я с ним.

— Он этого не делал! — кричит в трубку Ханна. — Боже, он — осел. Я не уверена, что смогу контролировать свидания с ним и Джеттом и смогу держать рот на замке.

— Джетт не спрашивал о нем уже несколько дней, так что я не беспокоюсь об этом. Кроме того, Джесси может сказать что-то другое об их визитах, так как Лейн приехал в Коул-Крик, чтобы заварить дерьмо. Мы поговорим об этом после фестиваля.

— Папа очень хочет приехать, но мама уже раздражена, зная, как он напьется.

Я смеюсь.

— Ага. Я помню, как папа любит польскую водку.

— В любом случае, это должно быть хорошее время. А Эйден будет там?

— Ханна Ли, ты замужем.

— Замужем, но не мертва.

Я фыркаю.

— Я не уверена, что он появится. Он немного неуловим. Я видела его только один раз с тех пор, как оказалась здесь.

Она вздыхает.

— Очень жаль.

— О, Боже, я вешаю трубку.

— Отлично. Мне все равно нужно закончить составлять список вещей для упаковки.

— И ты сможешь оставить Джетта здесь в субботу вечером?

— Не волнуйся, сестра, я позабочусь о ребенке, и ты сможешь вернуть себе своего мужчину.

Я падаю обратно на кровать и ухмыляюсь.

— Спасибо, Хан. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Глава 33

ХЕЙДЕН

— Дорогая, сегодня будет тридцать градусов. Почему, во имя всего святого, ты надела рубашку с длинными рукавами?

Я вдеваю сережку в ухо, пока мама стоит в дверях ванной, одетая в коралловую майку и пару ярких шорт с рисунком фламинго. Наряд папы на этот день — такая же яркая гавайская рубашка на пуговицах и шорты цвета хаки. На ногах кроксы с носками. Они не могли бы больше выделяться как «люди из хижины», даже если бы попытались.

— Тебе это не нравится? — спрашиваю я, опустив взгляд на свой струящийся крестьянский топ и джинсовые капри. Честно говоря, ничего особенного, потому что планирую переодеться позже. А еще я не рассказала им о татуировке и пока не хочу… по некоторым причинам.

— Ты выглядишь прекрасно, как всегда, я просто не хочу, чтобы ты перегрелась.

Оу, она самая милая, все еще беспокоится обо мне.

— Мам, я буду в порядке. Кроме того, там много палаток для тени и отдыха.

— Мммм… — Она поджимает губы и смотрит на меня какое-то время, прежде чем войти в ванную и закрыть за собой дверь.

— Что ты делаешь? Тебе нужно в туалет? Я могу выйти…

— У вас с Джесси что-то происходит?

О, Боже.

— Эм… — Я надеялась избежать этого разговора с родителями до вечера, если они вдруг расстроятся из-за этого. — Почему ты так думаешь?

— Твой отец нашел пару трусов в спальне, когда мы заносили вещи.

Черт.

— Я постирала простыни, не волнуйся.

— Хейден Элизабет! — Она шлепает меня по руке и затем, тихим голосом, спрашивает: — Ты спишь с ним?

Мое лицо пылает жаром, и я не могу отрицать этого, даже если бы захотела.

— Мне двадцать шесть, мама.

— О, Боже! — Она закрывает рот руками и качает головой. — Почему ты до сих пор ничего не сказала?

— Эм, я думаю, это очевидно. Я была помолвлена с Лейном и все такое.

— О, прекрати. — Она снова тычет в меня пальцем. — Дорогая, ты же знаешь, что мы не такие родители. Пока ты счастлива, счастливы и мы.

Я знаю это, но хотела убедиться в том, к чему все идет, прежде чем что-то сказать.

— Я люблю его, — признаюсь я, опускаясь на бортик ванны. — Я просто… я люблю его.

— Я знаю, что любишь.

Мои глаза расширяются, несмотря на то, что в них собираются слезы.

— Правда?

Она кивает и садится на закрытый унитаз.

— Я имею в виду, я думала, может быть, все изменилось, но потом ты так переживала из-за того, что он пришел на вечеринку Джетта, и, в общем, это было несложно понять. — Мама