для данного задания. Однако до сих пор ваши действия требовали больше решительности, чем мудрости. Не то чтобы ваше решение было когда-либо неразумным — в тех конкретных обстоятельствах, в которых вы действовали. В этот раз обстоятельства будут другими. В наших руках не меч, а скальпель хирурга. В вашем случае особенно важно их различать. Бог один знает, как выйдет на самом деле. Вас могут застигнуть врасплох, в отчаянном положении, и у вас будет искушение пустить в ход всю огневую мощь — ибо вы отвечаете за ваших подчиненных, тем самым за их жен и детей. Или вы можете увидеть, как противник раскрылся, подставляя себя под полный разгром. В обоих случаях, афал, вы устоите перед соблазном. Умрите, если будете должны, умрите со всеми, кто верил вам, или возвращайтесь без успеха, если придется, и живите годы и годы под презрительными взглядами ваших братьев-офицеров, объясняться с которыми вам будет запрещено, но ограничьтесь точно той задачей, которая вам поставлена.

Легкая перемена цвета и позы, почти незаметное движение губ, обнаживших зубы, — все, что выразило чувства Уроха.

— Есть, впередсмотрящий!

Брайадан сделал жест признательности — редкий у старшего по отношению к младшему — и смягчил тон:

— Повторяю, афал, мое уважение к вашей репутации — высочайшее. И таково же мое уважение к вашему разуму. Разве иначе утвердил бы я вас на это задание? Если угодно Богу — а я в это верю — вы вернетесь покрытый славой. Да, мы не сможем объявить об этом на всю Вселенную — но будут знать равные вам, а может быть — и ваш ройдхун.

Боль на лице сменилась строго сдерживаемой радостью.

— Это я должен был сказать и потому именно к вам обратился, — говорил далее Брайадан. — Перед потерей связи с главными силами синтас Гадрол передал сообщение. Корабли-разведчики доложили о подходе терранских подкреплений, но таких небольших, что мы их можем оттеснить. Если на выполнение нашей задачи понадобятся дни, то так и будет — раньше противник не сможет подтянуть такие силы, что вынудили бы нас отойти. Так что, афал, время у вас есть. Перед принятием решения исследуйте все возможности. Помните, что как бы ни была полезна наша работа, она лишь часть скрытого пока пути, по которому ведут нас наши командиры. Судьба Расы решается на миллионы лет вперед. Доброй охоты, афал!

— И вам, впередсмотрящий! — ответил Урох. Мелькнуло его торжествующее лицо, и экран погас.

Мерсейцы вошли на гипердрайве в гравитационный колодец солнца Горзуна так глубоко, как только могли. Вернувшись в релятивистское пространство, они обладали тщательно согласованными внутренними скоростями, нацеленными на обитаемую планету системы. Зазор они прошли меньше чем за три часа с таким торможением, что живая ткань была бы размазана в молекулярный слой, если бы не внутренние поля.

Собственный флот горзуни не имел ни единого шанса. Те корабли, что находились на орбитах вокруг планеты, могли представлять собой лишь символическую защиту. Команда Брайадана ее смела. Прибывали другие эскадры, он разносил их в клочья. А тем временем его радиостанции на частоте местных передатчиков вещали на основных языках региона:

— Как понимает народ, мы не желаем никому вреда. Мы здесь только по просьбе ваших законных вождей — Совета Освобождения, желающих положить конец векам гнета. Его превосходство ройдхун признает Совет Освобождения легитимным правительством Царства Горзуни. Но даже при этом мы, мерсейцы, не желаем вмешиваться в ваши внутренние дела. Вспомните хотя бы, как далеки друг от друга наши регионы. Лишь ради чистого альтруизма пересекли мы столь обширные просторы космоса, с риском нападения со стороны агрессоров Терранской Империи, чтобы ответить на призыв — не оказать военную помощь, нет, не ради каких-либо военных целей, но лишь для того, чтобы доставить госпитальное оборудование и лекарства доблестным армиям вашего Совета Освобождения. Если мы вооружены, то лишь для самообороны. Если мы сражаемся, то лишь в ответ на нападение, совершенное без малейшей провокации с нашей стороны. Обратите внимание, что мы не преследуем удирающие корабли беззаконного и дискредитировавшего себя режима Фолькмута…

Урох этого не слушал. Ему было достаточно знать: лидеры Расы в мудрости своей решили, что следует выполнить здесь определенные действия, порученные ему, и что это должно сопровождаться определенной трепотней. А кроме того, он был занят.

Когда «Тринтаф», проносясь по гиперболе, мелькнул вблизи планеты, из его люков вылетела эскадрилья Уроха. Это были корабли типа «Клыкастый гриф», нечто среднее между терранскими кораблями класса «Комета» и «Конкистадор» — шестиместный корабль, узкий и смертоносный, одинаково уверенно чувствующий себя в атмосфере и в межпланетном пространстве. Они врезались в атмосферу на такой скорости, от которой прошла дрожь по корпусам, вспыхнуло вокруг красное пламя и гром пронесся за ними от горизонта до горизонта.

В резком торможении находящийся за пилотским пультом своего корабля Урох увидел проносящиеся под ним море и сушу: морщины гор, зеленеющие долины, сияющие воды. Дома, видимые на увеличивающих экранах, были в основном круглыми, низкими, широкими, вздымались к небу немногочисленные башни, подобно своим гордым сестрам на Мерсейе и на Терре. В натуре этой расы было строительство обширных подземных помещений — «в груди Матери», как они говаривали. Несмотря на редкость наземных ориентиров, Урох знал свой путь. Он его хорошо выучил на выматывающих инструктажах.

Чего он не знал, это того, что на пути попадется — хаа, теперь уже знал! Из-за облака вынырнула стайка истребителей — на перехват.

— Маневр ухода! — хладнокровно скомандовал он по рации. — Плотным строем. До приказа огня по противнику не открывать. Сосредоточьтесь на собственной безопасности.

Но сердце его стучало от возбуждения.

Группа мерсейцев резко свернула на северо-запад, несясь всего в километре от поверхности. У горзуни ушло какое-то время на перестройку и переход к преследованию. Засверкали пули, ракеты, лучевые пучки. Канониры мерсейцев, превосходящие противника мощью компьютеров, сбили почти все снаряды. Те, что прорвались, по большей части прошли мимо цели. Те, что попали в цель, были отбиты силовыми полями и броней. Летевший в арьергарде корабль эскадрильи был сбит — вспышка света, хвост дыма, удар, сотрясший землю. Урох вскинул руку в салюте. Храбрецов будут помнить, пока живы их товарищи.

Солнце скрылось сзади. Он летел сквозь ночь, под звездами и скользящей над ним луной. Идущая в космосе битва обозначалась случайными вспышками над головой. Вокруг пульсировал металл. Визжал раздираемый кораблем воздух. На дисплее появилась информация с орбиты: с востока на перехват идут новые силы противника.

Но впереди, зияя черными обрывами, сверкая снежными вершинами и ледниками, возвышался горный хребет. Его контуры врезались Уроху