После этого Ростовцев переехал в Петербург и перевелся в Петербургский университет. Там он прослушал третий и четвертый курсы.

Занимался в это время главным образом классической филологией. На университетской скамье Ростовцев сблизился с С. А. Жебелевым и Я. С. Смирновым.

Университет Ростовцев окончил в 1892 году с решением посвятить себя всецело научной деятельности. В 1895 году он получил научную командировку за границу, в которой пробыл три года (Константинополь, Афины, Италия, Вена, Испания).

В 1898 году Ростовцев защитил магистерскую диссертацию «История государственного откупа в Римской империи», а в 1903 году – докторскую на тему «Римские свинцовые тессеры», после чего получил кафедру в Петербургском университете и на Высших женских курсах. Из слушателей и слушательниц его вышло много ученых, в том числе граф И. И. Толстой, Вольдемар Боровка (директор Эрмитажа), С. И. Протасов, М. И. Максимова, Эльза Малер.

На одной из своих слушательниц, Софье Михайловне Кульчицкой, Ростовцев женился в 1901 году. Софья Михайловна была в курсе ученой деятельности мужа и постоянно сопровождала его в ученых поездках за границу. В Петербурге квартира Ростовцевых стала одним из центров ученого и литературного мира. На «вторниках» у них бывали ученые, артисты, писатели.

После Октябрьской революции 1917 года Ростовцевы уехали в Англию, в Оксфорд. Там Михаил Иванович продолжал свою научную работу, а также принял деятельное участие в русских делах. Был одним из основателей русского Комитета освобождения. Написал много статей и брошюр против захвата власти большевиками. В 1922 году вышла в Оксфорде увлекательно написанная книга Ростовцева на одну из излюбленных тем Iranians and Greeks in South Russia («Иранцы и греки в Южной России»). В 1920 году Ростовцев получил приглашение от Висконсинского университета в Америке на кафедру древней истории. Там Ростовцевы прожили до 1925 года, когда ему предложили профессуру Йельского университета (Yale University) в городе Нью-Хейвен (New Haven, Conn.).

В Нью-Хейвене он и окончил свой жизненный путь. Софья Михайловна умерла через три года после него. В Нью-Хейвене Ростовцев продолжал свою научную работу. В Йель ском университете он читал лекции по древней истории (и общие курсы, и специальные для более подготовленных слушателей). Ему отвели в здании университета большой кабинет, где находилась часть его библиотеки и где он вел собеседования и семинары для студентов.

У Ростовцева было много учеников по Йельскому университету.

Братфорд Уэллс (Welles) был его преемником по кафедре. Кларк Хопкинс (Hopkins) был полевым директором раскопок в Дуре до 1936 года. Франк Браун (Brown) был директором дурских раскопок в 1934–1936 годах. Состоял директором Американской академии (Археологического института) в Риме. Хауард Портер (Howard Porter) – глава классического департамента Колумбийского университета. Франк Гильям (Gilliam) – член научного института (Institute for Advanced Studies) в Принстоне. Готовил книгу по эпиграфике Дуры.

Лоренс Ричардсон (Richardson) – профессор Duke University. Генри Иммервар (Immerwahr) – профессор в университете штата Северная Каролина. Елизавета Хольцворт Гилльям – Принстон. Кристофер Доусон (Dawson) был профессором в Йельском университете.

Самый молодой из учеников Ростовцева – Ларри Ричардсон, профессор в университете штата Северная Каролина (North Carolina). Ростовцев был дважды избран президентом Американской исторической ассоциации (президент этой ассоциации избирается на один год), был членом Американской академии искусств и наук (Бостон), Американского археологического института, Коннектикутской академии искусств и наук (Нью-Хейвен) и многих европейских академий.

Перехожу теперь к обзору ученых трудов Ростовцева, после чего скажу о его деятельности как археолога.

Научное наследие Ростовцева богато и многообразно. Он писал и большие труды, и статьи по специальным вопросам, и рецензии. Если бы собрать и издать все его статьи, получилось бы несколько томов, весьма ценных по содержанию. В уме и сознании Михаила Ивановича все было собрано и объединено. По древней истории его капитальные труды – «Социальная и экономическая история Римской империи» (два тома, 1926) и «Социальная и экономическая история эллинистического мира» (три тома, 1941). Кроме того, он написал превосходную сжатую историю античного мира в двух томах (I – Восток и Греция, 1926; II – Рим, 1927).

Все эти книги напечатаны по-английски.

Ростовцева особенно привлекала история и археология юга России в связи с вопросом о влиянии иранской культуры на эллинско-римскую. Параллели к этому он искал и в Индии, и в Китае. Документацией ему служили, главным образом, памятники искусства. В 1914 году Ростовцев напечатал большой альбом «Античная декоративная живопись на юге России», том 1 и атлас 112 таблиц (издание Археологической комиссии). Издание остановилось на первом томе из-за Первой мировой войны.

Пятнадцать лет спустя, уже в Америке, Ростовцев написал небольшую по объему, но весьма важную по значению книгу «Средняя Азия, Россия, Китай и звериный стиль». Издана она была Кондаковским семинарием в Праге в 1929 году. Это художественное издание с иллюстрациями. О своих методологических приемах и подходе к почти каждой теме, которую он трактовал, Ростовцев рассказал в предисловии к книге «Иранцы и греки в Южной России».

«В моем кратком изложении я старался дать историю южнорусских земель в предысторический, протоисторический и классический периоды до эпохи переселения народов. Под „историей“ я разумею не повторение скудных сведений классических писателей, иллюстрированных археологическим материалом, но попытку установить роль юга России в мировой истории и определить вклад Южной России в культуру человечества.

Для этого я должен был привлечь всевозможные материалы, в особенности богатые свидетельства раскопок в Южной России. Но несмотря на преобладание археологического материала, эта моя книга не справочник по южнорусской археологии… Я старался написать историю [юга России], использовав археологический материал в такой же мере, как я использовал письменные документы и литературные источники».

Главным достижением Ростовцева как археолога было возглавление им раскопок в Сирии.

Раскопки эти были начаты французской Академией надписей (Academie des Inscriptions) в 1925 году, но у французов не хватило средств на их продолжение. В 1927 году было заключено соглашение между французами и Йельским университетом о совместном производстве раскопок на средства Йельского университета. Главное наблюдение за ходом раскопок взял на себя Ростовцев.

Помощником себе он пригласил Н. П. Толля, ученика Кондакова, главы Кондаковского института в Праге.

Центром раскопок намечено было местонахождение древнего города Дура на реке Евфрате, засыпанное песками соседней пустыни.

Город этот находился на стыке нескольких караванных путей, туда стекались люди и товары из разных стран. Происходили встречи и отчасти смешение разных культур – иранской, эллинистической, римской, иудейской. В городе стояли, в разные периоды, римские и парфянские гарнизоны.

Результаты раскопок были