– Привет.

Губы Ксавье растягиваются в грустной улыбке.

– Привет, Харпер.

Наступает тишина.

– Итак… – начинаю я. – Я… Ты хотел, чтобы я пришла?

Чтобы было понятно, он все еще плавит мои внутренности одним лишь взглядом, а я все еще мямлящая идиотка, которая не может сформулировать предложение. Ксавье придвигается ко мне ближе, одного запаха его одеколона достаточно, чтобы у меня подкашивались колени.

– Нет, – шокирует он меня.

Моя челюсть безвольно отвисает.

– Я хотел, чтобы ты пришла и осталась, – поправляет он, и стадо убийственных бабочек атакует мой желудок.

– На ночь?

Он снова придвигается ближе.

– Навсегда, – безапелляционно заявляет он.

Я избегаю его взгляда.

– Ксав, я…

– Не уезжай, Ви. – Он переходит к делу, обхватывая мое лицо ладонями и не думая о том, что нас могут увидеть. – Я знаю, что это дерьмово и сложно и тебе было бы проще сесть на самолет, но… Я не хочу легкости, к черту ее. Я хочу тебя. Я люблю тебя, Ви, – хрипит он, прижимаясь своим лбом к моему. – Просто… останься.

Я должна была понимать, что к этому все и придет.

Переосмыслению всего из-за одной речи.

Размышлениям, стоит ли мне оставаться из-за этих глаз.

Этого рта.

Этого парня.

– У меня здесь больше ничего не осталось, – шепчу я.

– Херня! У тебя есть я, – возражает он.

Его прекрасные иллюзии разрывают меня на части.

Обремененная своим реалистичным мышлением, я убираю его руки от своего лица.

– Правда? – я ставлю его перед фактом.

Ксавье сжимает губы, и я понимаю, что, как бы он ни хотел спорить, он не может.

Потому что я права.

У меня нет его.

И никогда не было.

Он собирается что-то сказать, когда громкий звук микрофона пронзает воздух. Мой взгляд устремляется на высокую платформу, установленную на заднем дворе. Человек, в котором я узнаю тренера Ксавье, стоит в центре сцены и, готовясь произнести речь, постукивает по микрофону на подставке.

Тео появляется позади нас:

– Иди усади свою задницу на место, чувак. Тренер вот-вот назовет игрока сезона.

Он трясет Ксава за плечо и неторопливо направляется к рядам стульев перед трибуной, зарезервированных для университетской команды.

Группа поддержки и большая часть баскетбольной команды уже сидят, остальные гости вынуждены стоять, ожидая начала «церемонии».

Конечно, в следующую секунду тренер Диаз говорит:

– Прошу всех баскетболистов подойти сюда.

Когда он говорит «всех», он имеет в виду Ксава. Единственный, кто все еще не был на своем месте. Я ловлю на себе полный ревности взгляд Бри, устремленный на нас с третьего ряда.

Хорошо.

Сделай снимок, сука.

Глаза Ксавье встречаются с моими, его аквамариновые радужки наполнены разочарованием, сожалением, страхом.

– Черт, мне нужно идти.

– Иди сделай их, – я слабо улыбаюсь.

И тихо ахаю, когда Ксав берет мою голову в свои руки и целует меня в лоб. Без колебаний. Он просто сделал это на глазах у всех, чертовски хорошо осознавая, что они пялятся.

– Это еще не конец, – обещает Ксав.

Я киваю, но внутри думаю…

Нет, это он.

Я смотрю, как Ксавье отходит от меня, а затем присоединяюсь к Дии в толпе. Она улыбается при виде меня, но ее радость исчезает, как только она замечает слезы, выступившие у меня на глазах.

У нее хватает ума не спрашивать меня об этом, а просто соединить наши руки для эмоциональной поддержки. Тренер ребят начинает свою речь с того, что благодарит всех за присутствие здесь, а потом целует в задницу отца Финна за организацию этого мероприятия.

Тренер Диаз двадцать минут подряд рассказывает о своей карьере, о том, что привело его в Истон, о тренерстве «Жеребцов», а затем переходит к сути.

– В любом случае хватит обо мне. Думаю, пришло время отметить нашу самую яркую звезду, да?

На заднем дворе нет ни одного человека, который бы не хлопал.

Наверное, потому, что они рады, что он наконец закончил.

– Я знаю, что мы делаем это каждый год, но позвольте сказать вам, что эта традиция никогда не устареет. – Тренер Диаз берет что-то со стола, который стоит позади него, и поднимает в воздух дешевую на вид золотую табличку, чтобы толпа могла полюбоваться. – Многие из наших ребят хорошо играли в этом сезоне, но один игрок еще и привел нас к победе.

Финн и Тео хлопают Ксавье по плечу, словно два перевозбужденных ребенка, и я подавляю улыбку. Не могу поверить, что собираюсь сказать это, но… я буду скучать по этим идиотам.

– Он был лучшим на площадке, никогда не пропускал тренировки… Ну, кроме одной, но никто не идеален, да? – поддразнивает тренер Диаз, и смех людей сливается в один.

Я точно знаю, кого он имеет в виду, когда вспоминаю неожиданный визит Ксава ко мне домой, чтобы принести «домашнее задание». Вы должны оценить иронию в том, что вместо этого он принес мне сокрушительный оргазм.

Тренер Диаз делает паузу и хрипло смеется.

– Кого я обманываю? Ксавье Эмери, поднимайся сюда, сынок.

Толпа взрывается аплодисментами.

И мое сердце разрывается на части.

Ксавье поднимается со своего места и идет к сцене. Тренер Диаз торжественно пожимает ему руку, похлопывает по плечу и вручает табличку «Игрок сезона».

– Подождите, – Ксав настраивает микрофон под свой рост, так как тренер Диаз намного ниже его, и толпа хихикает. – Блин… Я даже не знаю, что сказать.

Финн складывает руки рупором:

– Попробуй сказать спасибо!

Родители, учителя и спортсмены снова смеются.

– Это было бы хорошим началом, да? – Ксав ухмыляется, и я ненавижу, что даже его улыбка причиняет боль. Ненавижу, что не могу видеть его таким.

Счастливым.

Нет, если это в последний раз.

– Спасибо, – Ксавье внимательно рассматривает золотую табличку. – Должен сказать, я не уверен, что заслуживаю этого. Не я привел нас к победе в этом сезоне. Это сделала команда. Отличная команда, отличные друзья, отличный тренер. Что еще нужно?

Нет, я не могу этого сделать.

Я бросаю последний взгляд на Ксава и крепко зажмуриваюсь, чтобы мысленно представить его в своей стихии, в тот момент времени, когда он был беззаботным. Затем прячу картинку в ящик памяти с надписью «То, что я любила и потеряла». Прямо рядом с моим отцом.

– Мне нужно идти, я… Я позвоню тебе позже, – я обнимаю Дию на прощание, перед тем как на полной скорости начинаю проходить сквозь толпу. Лица проплывают мимо меня, пока я осыпаю людей словами «извините» и «простите».

Я вижу маму Ксавье.

Его отца.

Отца Финна.

Мистера Холла.

Они все потягивают дорогое шампанское. Они пришли сюда, чтобы чествовать