Я соскользнула с кровати и, дрожа от холода, поискала в комнате свою ночную рубашку. Та нашлась – была накинута на абажур. Надев ее, я направилась к двери, но, не дойдя до нее, остановилась. На полу, прямо перед ней, лежал сложенный пополам лист бумаги, который, похоже, кто-то подсунул под дверь. Я нетерпеливо наклонилась, чтобы поднять его, и пару секунд воздерживалась от чтения, пытаясь сдержать волнение. И лишь затем прочла.

Мелли, извини. Я не должен был допустить того, что случилось прошлой ночью. Я полностью виноват и стыжусь себя. Между нами все еще много неясностей, и я не хочу вселять в тебя ложных надежд. Я люблю тебя. Мне просто нужно больше времени.

Джек.

На миг у меня закружилась голова, но как только кровь вновь прилила к голове и конечностям, на меня нахлынула волна мотивирующего гнева. Мне вспомнились слова матери о том, что я – ее дочь-воительница, умеющая побороться за то, чего она хочет.

Я скомкала записку и, бросив ее на кровать, выбежала из комнаты. Возможно, мать была права насчет моего умения драться, но она также обмолвилась о том, что у меня всепрощающее сердце. Но я больше не была уверена, что это правда.

Глава 27

Позже, тем же утром я села в машину вместе с матерью и Джейн. Мой отец приехал вместе с матерью, чтобы присмотреть за близнецами. Он привез пластиковые садовые инструменты детского размера, обуреваемый грандиозными планами начать обучение Джей-Джея и Сары садоводству. Бо был за домом, занимаясь кропотливой работой по ремонту ограды, и каждый раз, когда я замечала его, в моей голове звенел старомодный кассовый аппарат.

Я пристегнула ремень безопасности и, по-прежнему пытаясь разжать челюсти при мыслях о Джеке и записке, вырулила на Трэдд-стрит.

– Почему миссис Хулихан так из-за тебя расстроена? – спросила мать, кладя на колени руки в перчатках.

– Потому что я переставила кухонные ящики и все заново маркировала. Я это к тому, что я могу не знать, как пользоваться кухонной техникой, но это все-таки моя кухня. Этим утром у меня был избыток энергии, и я решила сделать с ней что-то полезное.

– Тебе надо было пробежаться, – подала голос Джейн с заднего сиденья.

– Я сказала, что мне нужно было высвободить избыток энергии, а не мучить себя.

– Не будь слишком строга к себе, – добавила мать. – Ты знаешь, как пользоваться микроволновкой, холодильником и кофеваркой.

Я с ироническим прищуром посмотрела на нее:

– Спасибо, мама.

– Где Джек? – спросила Джейн. – Я видела, что его комната пуста, когда поднялась наверх, чтобы одеть близнецов.

– Я не в курсе, – сказала я как можно более небрежным тоном. – Он ушел рано утром, до того как я проснулась, и не сказал мне, куда идет.

Я почувствовала на себе взгляд двух пар глаз.

– Он сейчас глубоко погружен в книгу. Я предполагаю, что он проводит исследования где-то в библиотеке или у себя на квартире.

Они никак не прокомментировали мои слова, но я ощущала на себе их пристальные взгляды. Мой телефон звякнул, возвестив, что пришло сообщение, но прежде чем я вспомнила, что он в сумочке, которую я бросила на пол со стороны пассажирского сиденья, моя мать его уже вытащила.

– Это от Джека, – сказала она. – Хочешь, я прочитаю?

Я вырулила на въезд на мост Рэвенел.

– Нет, это…

– Та часть, которая мне видна, гласит: «Прочитай перед тем, как ехать в дом Ребекки».

– О-о-о, – протянула я, чувствуя себя слегка подавленной. Не то чтобы я ждала извинений или приглашения к дальнейшему разговору о прошлой ночи, но все же… – Хорошо. Мой защитный код…

– Один-два-два-один, – одновременно сказали Джейн и Джинетт.

– Тебе следует это поменять, – сказала Джейн. – Мало того что его легко угадать, ты используешь его в качестве любого пароля в твоей жизни. Томас говорит, что ты просто напрашиваешься на неприятности.

– Ты встречаешься с Томасом? – Я взглянула на сестру, и ее щеки порозовели.

– Давай, прочитай сообщение, мама, – сказала Джейн.

– Мне нравится размер твоего шрифта, Мелли. Я даже могу читать его без очков. Думаю, марсиане из космоса тоже. – Она откашлялась. – «Мэнди сказала, что пропавшая картина маленькая и на ней изображен фонтан в саду. Так что теперь ты знаешь, что искать».

– Фонтан? – Джейн наклонилась вперед с заднего сиденья. – Почему Марк выбрал именно его? Если он якобы пытается помешать нам что-то обнаружить, лично мне это кажется странным. Он в курсе, что фонтан разобрали и заново собрали, но ничего не нашли, верно? Ну, кроме двух скелетов.

Я почти не слышала ее.

– И это все? Джек ничего не сказал про прошлую ночь? – Я закусила губу, слишком поздно осознав, что я только что сказала и перед кем.

– Нет, – сказала моя мать. – И это все. Хочешь, я напишу ему в ответ и спрошу?

– Нет! – крикнула я. Обе мои пассажирки тотчас повернули головы и удивленно посмотрели на меня. – Я имею в виду, я сама спрошу его позже. – Я увеличила громкость радио, чтобы на оставшуюся часть короткой поездки предотвратить дальнейшее обсуждение этой темы.

Ребекка переехала в дом Марка на побережье на острове Пальм, когда они поженились. Я была там только один раз, с Марком, когда мы встречались, и не горела желанием совершить повторный визит. Желтый оштукатуренный особняк явно был новостройкой, возведенной на фундаменте скромного дома, который когда-то был хранителем воспоминаний целой семьи. Марк с гордостью сообщил мне, что сам спроектировал дом, результатом чего стала странная смесь деревенского коттеджа, греческого Возрождения и средневекового замка. Судя по его набегам в писательство и режиссуру фильмов, Марк не считал нужным иметь обширную подготовку или талант для любого начинания, в которое он решил погрузиться. Или, в его случае, нырнуть плашмя животом.

– Вот это да! – ахнула Джейн, когда мы, хрустя каблуками по дорожке из измельченного ракушечника, вылезли из машины. – Я рада, что здесь нет Софи. Ей было бы что сказать про эти зубцы вокруг террасы на крыше. Сразу видно, что это «пляж», не так ли?

Я открыла багажник, взяла две сумки с едой от Родни Скотта, которые моя мать забрала ранее, а также пончики, которые я попросила купить для меня в «Глазурованных пончиках», и одну протянула Джейн.

– О, погоди, пока не заглянешь внутрь.

– Будьте милосердны, девочки, – предупредила нас мать. – Сейчас мы не должны испытывать к Ребекке ничего, кроме сострадания.

– Потому что она беременна? – спросила я, пока