— А может, я умру, а ты, наконец, встретишь свою истинную пару… — вдруг ляпнула я. — Или даже ты встретишь ее при моей жизни. Что тогда? Ты ведь дракон, для вас это свойственно…

— Любительница сложных вопросов, — улыбнулся Гарон, вглядываясь в мое лицо. — Ты же знаешь, как я отношусь к истинности. Мне наплевать на нее…

— Не-е-т! Тебе именно что не наплевать! Она для тебя — кость в горле. Ты изначально все и затеял, чтобы доказать, что любовь важнее истинности. Но, вспомни, ты все же признаешь ее силу. Ты даже готов… отдать меня истинному, если я так решу! Потому что знаешь, что истинность — гарантия счастливых отношений. Что люди с гарантией друг другу подходят. И я думаю, ты просто не знаешь силу истинности, поэтому так самоуверен! А не знаешь, потому что еще ее не встретил!

— А я не вижу разницы! — Гарон тоже распалился. — Ты сводишь с ума их — и сводишь меня! Каждый из них хочет идти с тобой на Землю — и я хочу! В чем разница? Чем мы с тобой хуже, нежели ты с любым из них?! А если уж я встречу истинную, то, поверь… — он начал успокаиваться. — Вот смотри, у тебя их целых четыре. Причем один из них, — Гарон на секунду помрачнел, но тут ж взял себя в руки. — Прямо весь такой истинный-истинный. Воплощение комфорта для тебя. Но тебе все равно со мной лучше. И ты склоняешься — я знаю — выбрать нас с тобой, а не союз с кем-то из них! Неужели ты думаешь, что если когда-либо появится какая-нибудь «моя истинная», то я буду вести себя по-другому? Что я не смогу разобраться и выбрать… истинную любовь, а не… истинный комфорт? Поверь, я смогу.

Я вгляделась в его лицо. Глаза Гарона полыхали, он явно хотел, чтобы я доверилась до конца, отмела все эти сомнения.

— Ладно, — вздохнула я.

— Что ладно? — настороженно переспросил дракон.

— Ладно — поверю, что все так, как ты говоришь. Ты прав. Видишь, я могу быть покладистой.

— Я, кстати, тоже. Неожиданно, да? Проклятье, Маша, милая! У нас заканчивается время…

Не знаю, как Гарон это узнал, на часы не смотрел. Я вздрогнула. Мне что, сейчас придется расстаться с ним?! Невероятно.

Он приблизился, чтобы не терять время даром и поцеловать меня снова, но я пискнула:

— Погоди, последний вопрос на собеседовании! Я должна это знать, я у всех это спрашиваю! Чем ты займешься на Земле?

Гарон рассмеялся и слегка отпрянул.

— Резонный вопрос! Думаю, ты понимаешь, что зарабатывать на жизнь мне не придется. Смогу перевести средства из своего мира на Землю. Чем заняться, вопрос тоже не стоит. Думаю, освою естествознание вашего мира, вашу науку, ради которой мы отправили эльфа к вам на стажировку. Может, даже поучусь на твоем факультете. А потом попробую объединить знания наших миров о живой природе. Ваши знания о том, как она устроена внутри. И наши знания о магии. Это будет очень полезно и для Земли, и для нашего мира. Если захочешь — мы можем вместе этим заняться.

«А ведь это мне ближе всего», — подумала я.

Гарон — единственный из всех настоящий ученый. Такой, каким и я хочу стать. Единственный, кто хочется заниматься чем-то вместе со мной. Делать общее дело. Единственный, кто думает не только своем благе, своих возможностях и карьере (ну и обо мне). А думает в первую очередь о благе для двух миров. Об общественном благе, как бы пафосно и банально это ни звучало!

Может, поэтому мое сердце выбирает его? Потому что он такой. Ему небезразлично «общее», целое. Он способен выйти за пределы своих собственных интересов.

И самоотверженная любовь ко мне свидетельствует о том же…

Это ведь все любовь. Разные ее ипостаси.

…Когда Дарбюр вошел в комнату (стук мы не услышали), мы отчаянно целовались, упиваясь последними мгновениями нашей близости.

***

Я бы прямо сейчас и объявила решение. Но мучила совесть перед Мэйгаром. Он же ждет… Нужно хотя бы войти в его комнату.

А когда вошла, обнаружила, что эльф не приготовил ничего особенного. На столике как-то сиротливо стояли кувшин с соком и несколько стандартных блюд. Под потолком висел обычный магический светильник. А Мэйгар, грустный и задумчивый, сидел в кресле. И даже не встал, чтобы меня поприветствовать.

Очень странно для исключительно вежливого эльфа.

Глава 36

— Мэйгар, ты чего? — спросила я.

Голова была занята Гароном, чувства хранили послевкусие нашего первого хорошего свидания, так что удивилась поведению эльфа я не особо.

— Ммм… — растерянно ответил эльф. Очень нехарактерный звук для любителя «изящной словесности». Но тут его взгляд, наконец, сфокусировался на мне, и он встал: — Безмерно рад приветствовать тебя в этой комнате, о прекраснейшая из людей!

Но дальше дело не пошло. Он так и стоял, с тоской глядя на меня. Как будто вообще не знал, что делать.

— Ладно! — я решила взять дело в свои руки. — В общем, смотри, у нас как бы свидание. Мы можем делать, что захотим. Разговаривать, есть, танцевать. Поцеловать меня тоже можно — один раз, — добавила в конце ради справедливости, хоть целоваться с Мэйгаром совершенно не хотелось.

Мне вообще хотелось теперь целоваться только с Гароном! Кажется, я забыла даже восхитительный поцелуй Гарвера. Мой дракон-декан затмил все.

Мэйгар еще пялился на меня какое-то время, видимо, осмысливал, что я сказала. Потом словно проснулся. И выдохнул:

— Не буду я целовать тебя, о любезная и прекраснейшая Мария! Ибо не в силах я бередить свою душу. Ведь знаю я, что не выберешь ты меня. Твое сердце уже сделало свой выбор и — увы мне! — не я стану твоим избранником!

«Ого, какой продвинутый», — подумала я. А это самое выбравшее дракона сердце затопило сочувствием к эльфу. Такой хороший, такой чувствующий…

«С другой стороны, — прошептал бесенок внутри меня, — какое слабоволие! Вон, что Дэрет, что Дренер — каждый уверен, что выберу конкретно его. Или делает вид. Но в любом случае — не сдается!»

— Прости меня, Мэйгар, — сказала я искренне. — Но ты прав. Скажи, мы можем с тобой быть друзьями? Как с твоим братом.

— О да! — тут же заверил меня благородный