Шрифт:
Закладка:
Поскольку обе фракции ОУН срочно искали покровителя, союзники поделились ими. Великобритания начала сотрудничество с Бандерой, а США с Лебедем. На первый взгляд, такой расклад был выгоден обеим сторонам. Украинские националисты получали необходимую для выживания финансовую поддержку, а англосаксы — доступ к обширной базе потенциальных шпионов[632].
При посредничестве представителей Ватикана Микола Лебедь и Иван Гринёх связались с американской разведкой[633]. В обмен на финансовую помощь они обязались активизировать антисоветскую деятельность и шпионаж не только в Украинской Советской Социалистической Республике, но и на всей территории Советского Союза. Такой приказ был передан Роману Шухевичу, которому было поставлено задание реорганизовать УПА в Галиции и создать в западной части УССР небольшие оуновские боевые группы, которые, террористической деятельностью, должны были создать впечатление подготовки к общенародному восстанию. Взамен американцы обещали материальную помощь и присвоение членам ОУН и УПА статуса «участников восстания»[634].
Тем временем Степан Бандера и Ярослав Стецько подписали соглашение с англичанами. Они обязались доставлять английской разведке шпионские сведения о СССР и других социалистических странах. Англичане, со своей стороны, также начали финансирование ОУН. В своем письме к Шухевичу, посланааым 18 ноября 1946 г. из Мюнхена, Бандера так описывал сотрудничество лидеров ОУН-Б со «спецслужбами» западных государств:
«[.] Мы, сориентировавшись в ситуации и, в отношении союзников, приняли решение не напирать и не напрашиваться задаром, чтобы не скомпрометировать себя. Пока что мы ограничились информированием их источников, которые выражают заинтересованность. Теперь вместе с развитием и осложнением международных условий начинает возрастать заинтересованность такими силами, как мы. Надеюсь, что нам будет открыта официальная дорога. Этих возможностей мы не упустим. Мы сделали многое в области пропаганды общего фронта. В Германии всюду ширится братство между украинцами и союзниками. Ясно, что теперь присутствует политический, дипломатический конфликт между Советским Союзом с одной стороны, и союзниками — с другой. Союзники, жестко поставив вопрос, хотят вынудить большевиков отступить на линию 1939 года, ситуация похожа на ту, какая была в 1941–1942 годах. В этом наш интерес и главная задача: своими силами и при помощи союзников реализовать нашу собственную концепцию — национальную революцию»[635].
Поскольку украинские националисты знали, что их деятельность возбуждает живой интерес, особенно у американских военных и в разведывательных кругах на территории Западной Германии, их козырной картой было умелое ведение пропаганды. Особенно большое поле для успешных действий они получили именно после 1946 года, когда мир начал погружаться в атмосферу «Холодной войны»[636]. Ложная, антиисторическая, можно было бы сказать, геббельсовская интерпретация фактов имела решающее значение на формирование благоприятного для ОУН-УПА общественного мнения в мире. Члены ОУН располагали с этой точки зрения богатым опытом еще до войны[637]. Показателем успешности их действий послужил в том числе визит, нанесенный представителями США местному командованию УПА в районе Прешова в Словакии 15 мая 1947 г. Туда, вместе с корреспондентом «Ассошиэйтед Пресс», аккредитованном в Праге, прибыл вице-консул. На месте они ознакомились с положением военизированного подполья украинских националистов[638]. К прославлению начинаний УПА подключились даже умеренные газеты, такие как шведская «Стокхольмс Тидинген» или французская «Ля Републик». В 1948 г. они опубликовали множество статей, популяризировавших УПА и «генерала Чупринку» (Романа Шухевича).
Пропагандистский аппарат ОУН-УПА поддерживал дух своих членов, постоянно обманывая их надеждой на скорое начало Третьей мировой войны. «Дожить до времени начала мирового конфликта» стало главным лозунгом бандеровцев[639]. За чистую монету принимались выступления западных политиков в духе «Холодной войны», интерпретировались их заявления и недружественные действия по отношению к СССР и его социалистическим странам-союзникам. Доказательство этому можно найти в переписке упов-цев под псевдонимами «Гринь» и «Роман» от 7 мая 1947 г.:
«[…] В эти дни к нам из американской зоны добровольно прибыл старший сержант СС (возможно, что шпион), и рассказал очень интересные вещи, а именно: конференция сорвана и больше ее уже не будет — как сказал Маршалл; 70 % американского населения выражает желание сражаться с большевиками; американцы, французы, японцы и т. д. поздравляли украинского кошевого по поводу убийства Сверчевского[640]… Весь год об УПА говорили, как о бандитах. Теперь весь мир говорит о нас, как о величайших героях: война будет в июне-июле»[641].
C течением времени сотрудничество привело к разработке конкретных операций против Советского Союза[642]. Бывший член ЦП ОУН Мирон Матвиенко в книге «Черные дела ЗЧ ОУН» писал:
«В связи с обострением в 1948 международной политической ситуации, Бандера и заграничные отряды ОУН подготовили к заброске в помощь генерал-гауптману Шухевичу организованные и вооруженные группы»[643].
Сброшенные с самолетов парашютисты — агенты иностранных спецслужб, а также эмиссары ОУН, после их задержания на «западно-украинских» землях подтвердили, что разведка Англии и Америки уже:
«с 1945 вела переговоры с руководителями ОУН о создании на территории СССР широко разветвленной сети шпионов, диверсантов и террористов, и особых террористических отрядов для участия в грядущей войне.»[644]
В свою очередь из документов Министерства Общественной Безопасности в Варшаве от июня 1949 г., известно, что с 1947 г. в здании Украинской высшей школы экономики в Регенсбурге размещалась разведывательная школа американской военной разведки (CIC) для граждан Восточной Европы, главным образом ук-раинцев[645].
В конце 1949 г. гражданским судом американской оккупационной зоны в Баварии лагерь для перемещенных лиц в Регенсбурге был распущен. Тогда также строились планы создания в этом месте Института Восточной Европы[646]. Такой же институт позже был создан в Мюнхене, куда вскоре переселились жившие в Германии украинские националисты, прежде всего члены ОУН-Б[647]. Директором мюнхенского института стал профессор доктор Ганс Кох[648], который перед войной сотрудничал с ОУН и выполнял шпионские задания в Польше[649]. По заказу правительственных департаментов, институт, в большой мере опирался на сведения, предоставляемые
