Шрифт:
Закладка:
Я с криком: «Стой! Передать по колонне генералу Бабиеву: Стой!» — поскакал догонять кубанского генерала. Догнал и доложил: «Ваше Превосходительство, вы атакуете 1-й Корниловский полк». — «А почему же он на меня выставляет свои пулеметы?» — «Потому что принимает вас за красную конницу». — «Вы уверены, что там — корниловцы?» — «Докладываю совершенно уверенно». Бабиев подал команду «Стой!», видимо раздосадованный, что надо отказаться от атаки. Таков был генерал Бабиев! Не в обиду будет сказано о коннице всякого рода и всех наций, что она склонна беречь себя, памятуя, как трудно ей восстанавливать понесенные в бою потери; Бабиев же был со своей дивизией в непрестанной активности и в поисках врага для боевой встречи.
1-й Корниловский полк сломал сопротивление 46-й советской дивизии. Гай, после разгрома у Анастасиевки, не следовал за нами, не мешал нашему движению, и мы — обе дивизии — утром 26 сентября вошли в Никополь. Корниловцы стали поспешно переправлять за Днепр трофейный обоз, загружавший дивизию, как вдруг сторожевое охранение донесло, что с севера к Никополю приближается кавалерийская масса. Генерал Бабиев немедленно пошел ей навстречу, Корниловские полки стали на позицию. Оказалось, что это была конница генерала Науменко, посланная генералом Драценко, чтобы, согласно оперативному плану генерала Врангеля, прихватить с собою Кубанскую дивизию. Прежде чем мы могли усомниться в праве генерала Драценко подчинить себе Кубанскую дивизию, подчиненную генералу Кутепову, прилетел из Александровска летчик с приказом: кубанцам идти во 2-ю армию, а корниловцам возвращаться к Хортицкой переправе, где марковцы едва сдерживают натиск красных юнкерских бригад (красных курсантов).
С огорчением расстались мы с генералом Бабиевым, великолепным боевым сотрудником, а через несколько дней узнали, что расстались навеки: в составе Конного корпуса генерала Науменко генерал Бабиев участвовал 27 сентября в бою у Апостолова и был убит. Дошли слухи, что смерть его привела в расстройство не только его дивизию, но и прочие дивизии генерала Науменко, и вся конница пошла к переправе у Ушкалки, вместо следования к Каховке. Заднепровская операция была сорвана.
Многих генералов пришлось мне видеть на театрах Великой и Гражданской войн, но равного в боевой энергии генералу Бабиеву не встречал. Им должно вечно гордиться Кубанское казачье войско.
Раздел 3
В. Кравченко{201}
Дроздовцы в последних боях{202}
1 сентября ожидался приезд генерала Врангеля в район Дроздовской дивизии, а в ночь на 1 сентября из 2-го Дроздовского стрелкового полка к красным перебежало несколько стрелков с офицером. Были вызваны все полки, и устроена репетиция смотра и парада. В 14 часов над Фридрихсфельдом появились семь советских истребителей и «Илья Муромец», сбросившие много бомб и листовок, приблизительно такого содержания: «Сегодня у вас будет Врангель. Не верьте ему, что он будет вам говорить». В это же время бронепоезда красных обстреляли колонию из тяжелых орудий. Вышло очень удачно, что налет и обстрел были после репетиции парада и перед приездом генерала Врангеля. Но все же было ранено около 20 стрелков.
В 17 часов дивизия, кроме 3-го полка, находившегося в Пришибе, выстроилась у мельницы для встречи генерала Врангеля, который около 18 часов прибыл на автомобиле, в сопровождении большой свиты. С ним прибыли генерал Кутепов, командующий 1-й армией; генерал Писарев, командир 1-го армейского корпуса; от правительства — Кривошеин и представители иностранных держав — адмирал американской службы Мак-Кели; полковник английской армии Уэлып; французский майор Эть-еван; американский полковник Нокс; капитан 2-го ранга британского военного флота Будварт; майор сербской армии Стефанович; майор японской армии Такахеси и поручик польской армии Михальский — в сопровождении семи корреспондентов наиболее распространенных заграничных газет. Генерал Врангель был в Дроздовских погонах, а генерал Кутепов в полной Дроздовской форме. Во время смотра дивизии красные обстреляли район мельницы тяжелой артиллерией, но, к счастью, разрывов ближе 30 саженей от стоящих частей не было, не было также и потерь. Все время, пока генерал Врангель находился в районе дивизии, над колонией Фридрихсфельд кружились наши аэропланы.
Генерал Врангель обошел все построенные части, благодарил доблестных дроздовцев — стрелков и артиллеристов — за славную боевую работу, лично сам приколол ордена Святого Николая Чудотворца начальнику дивизии генералу Туркулу и его помощнику генералу Манштейну (теперь 3-м полком командовал полковник Дрон), 1-й, 2-й, 3-й и 7-й батареям выдал серебряные трубы с лентами ордена Святого Николая Чудотворца, в хороших футлярах, с надписями на серебряных дощечках. На этих дощечках были соответствующие надписи, например для 3-й батареи: «3-й батарее Дроздовской артиллерийской бригады — 24/6 1920». Выдавая трубы, генерал Врангель сказал: «Даю вам трубы. Пусть они протрубят атаку, а атака — это победа».
От каждой батареи на смотру было представлено по взводу, причем 7-я батарея успела к этому времени перевооружиться, получив вместо французских 75-мм пушек 10-см немецкие гаубицы. Эти гаубицы были в очень хорошем виде и отличные, но, к сожалению, к ним прибыл ограниченный запас снарядов. В это время в Крыму вообще было весьма мало артиллерийских снарядов, и за каждый выпущенный снаряд приходилось отчитываться перед командиром артиллерийской бригады. Уже в июле месяце совершенно не стало снарядов к 4 5-линейным английским гаубицам, и 7-я и 8-я Дроздовские гаубичные батареи были перевооружены 3-дюймовыми русскими пушками, которые были в очень плохом состоянии. Через месяц эти батареи взамен получили 75-мм французские орудия старого образца — без щитов. Когда и к ним не стало снарядов, гаубичный дивизион получил прибывшие из Болгарии 10-см немецкие гаубицы.
После смотра, церемониальным маршем, стройно, рота за ротой, проходили мимо Главнокомандующего и всей его свиты Дроздовские стрелки, а после них рысью прошли батареи и конный эскадрон. После парада генерал Врангель и все прибывшие с ним были на обеде в штабе дивизии.
