Шрифт:
Закладка:
Эта сутра Упанишады говорит, что поклонение, сидение рядом с проявленной формой Брахмы, в которой также виден некий отблеск непроявленной формы, приносит свои плоды. Они будут приятны и будут доставлять наслаждение. Было бы лучше сказать, что они будут подобны райским плодам. Они дадут утешение и удовольствие, но они не дадут просветление. Вот почему для описания плодов мы используем три слова: одно из них — «рай», другое — «ад», а третье — просветление». Сидя рядом, то есть поклоняясь богам, человек может достичь рая. Человек может испытывать райское удовольствие и счастье, но не может возвыситься до просветления, не может возвыситься до блаженства.
В чем разница между счастьем и блаженством? Каким бы глубоким и большим ни было счастье, оно, безусловно, уйдет. Каким бы продолжительным оно ни было, оно, безусловно, придет к концу. Итак, полностью уясните себе это различие. Просветление — блаженство начинается, но не имеет конца. Рай — счастье начинается, но кончается тоже. Ад не имеет начала, он имеет лишь конец. Позвольте мне повторить, чтобы вы полностью уловили это. У ада нет начала — у страдания нет начала. Счастья может не быть, но оно может начаться. У ада нет начала, но он может быть прекращен. У рая есть начало и конец тоже есть. Он начнется и он закончится тоже. У просветления есть только начало и никакого конца. Раз начавшись, оно бесконечно.
Где бы в видимом, проявленном Брахме ни появилось божественное пламя, поклонение и молитвы ему могут привести человека в рай, к счастью. Поэтому те, кто желают счастья, погружаются в поклонение богам, жаждущие просветления не столь поглощены поклонением богам. Они отворачиваются от богов. Они не молят о счастье, ибо счастье никогда не может занять место просветления. Счастье, хотя и доставляет наслаждение, всегда будет рабством, а жаждущие просветления хотят достичь высшей формы освобождения. Они стремятся к высшему блаженству, у которого нет пределов. Они жаждут того нектара, который неистощим. Они хотят достичь той точки, за которой нет возврата, того места, где уже ничего не надо искать.
Те, кто стремятся к той точке, за которой нет никакого дальнейшего путешествия, должны будут отправиться на поиски Брахмы-семени. Они должны будут отправиться на поиски непроявленного Брахмы, а не проявленного Брахмы. Они будут просветлены благодаря своей преданности, достигнув Брахмы; они достигнут высшего освобождения.
Результаты этих двух видов поклонения четко различаются, и великая красота Упанишад заключается в том, что они не отвергают ни один из них. Результаты, плоды двух видов поклонения четко обусловлены. Упанишады не отвергают ни один из них, не говорят, что те, кто хотят поклоняться богам, должны делать это с пониманием, что это путешествие к счастью и не дальше.
В последней части сутры заявляется: «Мы получили это от тех, которые познали». Здесь есть нечто важное, что нужно запомнить. Знание бесконечно. Сколько бы знания я ни накапливал, оно всегда будет неполным. Вот с чем это можно сравнить. С берега я опускаюсь глубоко в океан. Но даже если я измерю его глубину, я никогда не смогу узнать весь океан. Может быть, океан и познал меня полностью, но я не могу познать океан. Есть и другие берега, а на них бессмысленные странники. Бесчисленные пилигримы входили в океан из множества мест, и было бы хорошо, если бы мое знание и их знания были собраны и слиты воедино, насколько это возможно.
Вот почему мудрецы Упанишад всегда заявляют, что то, что они говорят, они собрали у тех, которые познали. Они сливают свое знание с тем безграничным запасом знания. Они говорят: «Мы слышали это от тех, которые познали. Зачем же нам говорить о нашем маленьком знании? Мы бросим наше маленькое знание в тот огромный безграничный запас знания, собранный от бесчисленных людей». Зачем им говорить о своем знании отдельно? Им было бы стыдно говорить о нем. Они даже не упоминали о нем. Они говорят о знании, как будто сами они не приобрели его. Заняв скромную позицию, они говорят: «Мы слышали от тех, кто познали».
Есть бесчисленные люди, бесчисленные Божьи души, и они приходят с бесчисленных берегов. Тиртха значит берег. Поэтому джайны называют таких людей тиртхапкарами. Слово тиртханкар означает того, кто работает на берегу, помогая мореплавателям отчалить и выйти в море. Но поскольку океан безграничен, его береговая линия бесконечна. Поскольку океан безграничен, есть бесчисленные тиртханкары. Мы не знаем их всех. Если оглянуться в прошлое, то мы ничего не знаем о тех мудрецах, которые были до Вед. Ссылки делаются только на ведических, постведических мудрецов.
Дело не в том, что истина не была известна тем, кто жили до ведических мудрецов, ибо ведические мудрецы сами часто говорят: «Мы слышали это от тех, которые познали». Упанишады — это наши самые древние писания, записанные и составленные теми, которые познали. Но Упанишады постоянно заявляют: «Мы слышали это от тех, которые познали». Суть этого заявления в том, что истина была известна всегда, с незапамятных времен. И она была познана столь многими, в таком количестве и столь бесконечно разнообразными способами, что я не могу говорить о моем маленьком знании. Я добавляю нечто к огромному запасу. Поэтому мудрец говорит: «Я говорю то, что было сказано теми, которые познали это».
В этом вопросе надо запомнить еще одну вещь: те древние мудрецы, которые познали, никогда не стремились к оригинальности. Они не жаждали быть оригинальными. Никто никогда не говорил: «То, что я говорю, есть оригинальная истина, лишь я впервые провозглашаю это, и никто до меня никогда не говорил этого». В наш век есть огромное различие в отношении к этому. Сегодня каждый хочет претендовать на то, что то, что он говорит, никогда не высказывалось до него, на то, что он оригинален. Что же это значит? Значит ли это, что древние мудрецы были не оригинальны? Оригинальны ли современные люди? Нет, на самом деле все как раз наоборот. Древние люди были столь несомневающимися, столь уверенными в себе, что им не было никакой нужды заявлять о своей оригинальности. Тогда как сегодня люди столь сомневаются в своей оригинальности, так беспокоятся о ней,
