«Не поворачивайся, не поворачивайся!»

Но она обернулась, ведь желание увидеть родные глаза превысило все страхи и сомнения.

Арон выделялся среди всех. В такой же черной одежде… Они, как всегда, гармонировали. Парень окинул ее холодным взглядом, а затем отвернулся, заставив девушку почувствовать себя еще хуже.

– Мне позвонил Августин и сказал, что Фауст больше не будет моим куратором! И нужно прийти на знакомство с новым, – вдруг раздался голос однокурсницы позади девушек.

– Тебе тоже звонили? И мне. Фауст от нас отказался или его снимают с должности?

Мэри отложила карандаш и перепуганно уставилась на Арию.

– Мне не звонили…

Ария нахмурилась, наблюдая за тем, как подруга бледнеет. За эти пять дней они сблизились еще больше, ведь практически не отходили друг от друга. Мэрибель устала скрывать правду и поведала подруге историю про Фауста, начиная с момента их знакомства.

– Господи, что, если Софина рассказала о вас Августину?

Блондинка подскочила с места и начала как попало скидывать тетрадки в сумочку.

– Мне нужно найти его. Я позвоню потом.

Она побежала к выходу, не дожидаясь преподавателя, чтобы отпроситься.

Два часа длились катастрофически медленно. Голова раскалывалась, и Ария никак не могла понять, что же с ней происходит и почему это состояние преследует ее уже не первый день. Задумываясь об Ароне, она переживала еще больше. Вспоминала его лицо, глаза, голос…

Девушка встала с места и направилась к выходу.

– Ария, вы… – хотел было возмутиться преподаватель, но она его перебила:

– Извините, мне плохо.

Девушка вырвалась в коридор, облокотилась руками о подоконник и крепко зажмурилась. Она стояла совершенно одна и ничего не слышала, кроме биения собственного сердца.

– Нет, нужно уйти, я сюда больше не вернусь, – прошептала она сама себе и развернулась, чтобы забрать вещи из аудитории, но врезалась в чью-то широкую грудь. Она вздрогнула, не решаясь поднять глаза, но по цвету одежды и знакомому парфюму и так все поняла.

Он приблизился к ней почти вплотную и прикоснулся большими ладонями к ее лицу. Затем приподнял подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом.

– Не понимаю, что происходит, поэтому надеюсь, что ты объяснишь мне хоть что-нибудь. Сидеть и смотреть на тебя после случившегося между нами нет никакого желания.

– Пара скоро закончится, Арон. Не самое лучшее место для разговоров.

– Наплевать. Просто скажи мне правду, и я тебя больше не трону. Что произошло с тобой после ухода Тита?

Девушка прикусила губу, сдерживая слезы. Она молчала некоторое время, пока, наконец, не проговорила:

– Воспоминания… все эти воспоминания о Земле разрушают меня. Я ничего не понимаю. Они возвращаются каждую минуту и не дают мне покоя. Голос Энзо крутится в голове, все, что было с ним, все, что мы пережили вдвоем… Я не могла позволить себе находиться рядом с тобой, но при этом думать о нем, понимаешь?

Молодой человек лишь коротко кивнул.

– Оно мешает. Не подпускает к тебе. Сложно объяснить… нужно почувствовать. А смерть Тита лишний раз доказала, что прощаться с теми, кого любишь, больно. Я не хочу с тобой прощаться, Арон. Мне больно оттого, что я позволила себе приблизиться к тебе, потому что теперь тяжело нам обоим. – Она вытерла рукавом толстовки слезы, которые побежали по раскрасневшимся щекам.

В коридоре послышался шум, из аудиторий начали выходить люди.

– Я ограждался, как мог, позволяя себе ощущать теплоту только к сестре, которая живет в моей памяти. Ты знала, что в Орлеане все ощущается иначе? Мне говорил об этом куратор. Наши чувства здесь сильнее. С ними тяжелее бороться, с ними больнее расставаться и от них практически невозможно избавиться. Именно поэтому я решил, что не подпущу к себе никого. Предполагал, что могу нарушить обещание, но искренне верил, что желание быть любимым хоть кем-то не превысит доводы рассудка. – Он сквозь боль улыбнулся, смотря на девушку. – Превысило. Может, это идет из детства… Все ведь формируется в детстве. Недостаток родительской любви – опасная штука. Мы начинаем во взрослой жизни, как слепые котята, лезть туда, куда, казалось бы, лезть определенно не стоит. Пытаемся найти теплоту, искренность, чувства. В глубине души я хотел этого. Хотел, чтобы эта короткая жизнь отличалась от того, что было там.

Ари заметила взгляды девушек и парней, которые стояли в компаниях и наблюдали за ними. Они с Ароном никогда не общались в университете вдвоем, без ребят, поэтому студенты удивились. К тому же разговор выглядел весьма интригующим. Не самым приятным.

– Парням тоже бывает больно, Ари. Они просто об этом не говорят, не признаются. Жаль, что девушки этого не понимают. Не понимаешь и ты, раз все эти пять дней игнорировала меня, пока я висел на телефоне и обивал пороги твоего дома, чтобы поддержать тебя. Я бы помог справиться с плохими мыслями. Но тебе, видимо, это совсем не интересно. Может, ты еще и о чувствах своих жалеешь? О том, что мы вообще пересеклись? Для тебя ведь все это просто ошибка. Верно?

Ария не могла вымолвить и слова. Молчала. Просто молчала.

– Влюбиться в человека, который считает тебя ошибкой… Да, я переплюнул сам себя.

Парень усмехнулся и уверенным шагом направился к выходу.

Ари взмахнула руками, чувствуя, как дыхание перехватывает от волнения, а потом рванула с места. Догнав парня, она схватила его руку и пылко потянула на себя. Арон обернулся, и, привстав на носочки, девушка накрыла его губы своими, невзирая на толпу людей.

Арон обхватил ее за талию, сильнее прижав к себе, и углубил поцелуй.

Гойо вышел из аудитории, следом за ним последовали Фабио с Эстеллой. Они увидели Ари вместе с Ароном и застыли как вкопанные.

– Что за… – вырвалось из уст ошарашенной Эстеллы. – Арон, ты, черт возьми, серьезно?

– Тихо. – Фабио хлопнул ее по руке, догадываясь, что все это время его друг был в курсе многих деталей, которые они так тщательно пытались скрыть.

Арон отстранился от девушки и сделал несколько шагов вперед, приблизившись к Фабу.

– Я отвечу на вопрос Эстеллы, но почему-то мне кажется, что тебе тоже есть что сказать.

Темнокожий почувствовал в груди нарастающее волнение.

– Ему нечего говорить! Лучше ты скажи, почему ты вот с этой!

Эста поморщилась и махнула рукой на Арию.

– А мне кажется, Фабио все-таки хочет что-то сказать…

Мэрибель сразу же после выхода из университета села в свою машину и на всех парах понеслась в особняк Фауста. Девушке искренне хотелось верить, что он там, а не на темной стороне, к которой его уже явно готовили Августин с Софиной.