одной из таких экспедиций, поэтому его участие не казалось надуманным. Несмотря на старость, доктор Пепперидж смог засучить рукава и заняться настоящей работой в этом начинании, которое само по себе представляло интерес для него как для антиквара. Но никто не возражал, когда он сослался на усталость и попросил день отдыха. Сев за руль джипа и никому не сообщив о пункте назначения, он поехал по ухабистой дороге к Хирбет-эль-Муканну. В окрестностях больше ничего нельзя было увидеть, так что найти город оказалось нетрудно. Пара бедуинов вдалеке почти не обратили внимания на Пеппериджа, так что ему ничто не мешало. За исключением невежества. Он действительно не знал, что должно произойти дальше.

Около одиннадцати вечера старый учёный достал Библию и начал читать вслух историю Охозии и его обречённого посольства в Экрон к Баал-Зебубу. Как оказалось, это было всё, что требовалось. Постепенно ветер всколыхнул холодный ночной воздух и раздул пламя походного костра. Сквозь ветер Пепперидж услышал нарастающее жужжание. Звёзды над ним внезапно заслонила армия летающих насекомых. Среди них мерцали новые "звёзды" фиолетового света.

Библиотекарь, ставший археологом, почувствовал чьё-то Присутствие в центре вращающейся спирали. Он не слышал голоса, не видел формы, но не мог отказать своей интуиции. Как будто молясь невидимому богу (что, если подумать, было именно тем, что он делал), доктор Пепперидж озвучил своё заветное желание. Он искал секреты, которыми был наделён его предшественник Абдул Альхазред. Он был уверен, что его услышат, так как в противном случае его присутствие не вызвало бы тех явлений, которые он сейчас испытывал.

Он сразу же потерял сознание, слишком быстро, чтобы успеть подумать, не умирает ли он. Но вскоре он проснулся от сказочного ощущения полёта в космосе в качестве одного из воинов Экрона. Время превратилось в иллюзию. Или он страдал иллюзией безвременья. Казалось, он был свидетелем сцен древней и современной истории. Ему снилось, что он присутствовал при появлении неописуемых чудовищ из глубоководных тюрем. Он видел ужасные жертвоприношения, непристойные обряды крови и огня; извивающиеся фигуры на живых барельефах; подводных обитателей и целеустремлённых ракообразных размером с человека; мясистых личинок, выползающих из свежих могил, принимающих на себя грубые очертания людей. Пепперидж мельком увидел конических инопланетян, воюющих с другой расой существ, которые использовали пронзительный свист в качестве оружия. Он смотрел на огромные цитадели из высеченного льда, сквозь которые и вокруг которых странные существа со звёздами вместо голов роились, как пчёлы в улье. Он отшатнулся от лица Того, кто был одновременно ключом и стражем Врат. И он видел ещё много неописуемых вещей.

Наконец перегруженный мозг доктора Пеппериджа вернулся к бодрствующему сознанию. Его бедная голова раскалывалась, как от безжалостного солнечного света снаружи, так и от пугающего знания в его голове. Он открыл воспалённые глаза, когда незнакомые руки помогли ему подняться на ноги. Члены Мискатоникской экспедиции были встревожены длительным отсутствием библиотекаря и отправились на его поиски. По следам его джипа было легко проследить, куда отправился Пепперидж. Но что могло занять у них так много времени? Судя по огромной массе новых знаний, которыми Пепперидж располагал, он считал, что, должно быть, находился "далеко" (в теле или вне тела, он не мог сказать) больше месяца, подобно Моисею на вершине Синая, получающему слова Божьи в течение сорока дней. Но когда его нашли, спасатели сообщили библиотекарю, что прошло меньше двадцати четырёх часов с тех пор, как он покинул лагерь. Теперь он знал, что чувствовал Скрудж рождественским утром. Духи сделали всё это за одну ночь.

Вернувшись в лагерь, остальные члены команды настояли, чтобы Пепперидж вылетел ранним рейсом обратно в Штаты. Очевидно, старый учёный был не так энергичен, как они все думали. Он быстро согласился и собрал свои вещи.

В самолёте домой он обдумывал свой следующий шаг. Он читал книгу Альхазреда, поэтому то, что он увидел в своих поисках во сне, в принципе не было для него чем-то новым, и этот опыт ни в коем случае не был таким ошеломляющим, каким он являлся для "безумного" араба, который не мог не повредиться умом после грозы откровений, которые на него обрушились.

Доктор Пепперидж понимал, что нечего даже и надеяться восстановить подлинный текст легендарного "Некрономикона" Альхазреда, вплоть до выразительной и поэтической формулировки. Он никогда не запоминал сотни страниц книги наизусть, да в этом и не было необходимости. Несколько отрывков он, вероятно, знал буквально. Его видение в пустыне открыло ему не текст Альхазреда, а лишь более или менее похожую информацию. В ближайшие месяцы, если не годы, его задачей будет составить новый сборник откровений, полученных им и его предшественником, так сказать, "Нео-Некрономикон". Но предназначение книги останется тем же самым.

Доктору Пеппериджу потребовалось больше времени, чем он предполагал, чтобы закончить свою новую версию "Аль-Азифа". Он напечатал текст и переплёл книгу. Затем он отнёс свои труды в библиотеку Хоуга в качестве первого вклада, из которого могла бы вырасти новая Специальная Коллекция. Однако во время пожара погибли ещё многие книги, которые Пепперидж пока не знал, как восстановить. Но ему удалось раздобыть до сих пор не внесённые в каталог копии нескольких из них: "Чёрную сутру Ли-По", "Книгу Иода" Джейкоба Франка (известную некоторым как "Чёрный Зоар") и мощную "Горл Ниграал" Рудольфа Йерглера.

Правда, его долгая работа по дому могла бы продлиться ещё дольше, но Эзра Пепперидж был физически и эмоционально истощён. Наконец он позволил себе расслабиться в надежде, что эти новые приобретения вместе разожгут то кольцо эктоплазменного огня, которое должно вновь защитить сообщество и его университет от гнусных нападений. Публичного доступа к Коллекции вообще не будет, и исследователям даже не должно быть позволено знать о ней. Мискатоникский университет не станет о них говорить. Книги теперь будут служить исключительно защитным талисманом.

Неприятности начались с тревожного звонка директора библиотеки:

— Эзра, сколько экземпляров этих сумасшедших книг ты заказал? И кто, чёрт возьми, заплатил типографии? Для распространения?

— Притормози, Малкольм, — удивился Пепперидж. Я не знаю, из-за чего ты расстроен. Что произошло?

Его лицо побелело, когда Директор сообщил ему эту новость. Специальная Коллекция Мискатоника была широко известна среди университетских библиотекарей, которые давно научились отклонять межбиблиотечные запросы на эти названия. Этим утром сотрудники Хоуга были завалены звонками от коллег из других кампусов по всей Америке и из нескольких других стран. Внезапно и необъяснимо каждое из этих заведений обнаружило на своих полках совершенно новые экземпляры "Некрономикона", "Тайн Червя" и остальных печально известных книг. Никто из них не знал, что содержимого этих трудов