— Я люблю дождь, Гару.

— Никогда бы не подумал, Сайка, вот честно. — я повернулся к ней. Тоже промокшая до нитки, помятая, раскрасневшаяся от бега, она напоминала маленькую птичку.

(которую этот мир поймал в силки)

Вздернутый нос и растрепанное воронье гнездо на голове вместо прически это впечатление только усиливали. Бантик в волосах держался на честном слове.

— Да, люблю! И ничего тут удивительного! Послушай, — она наклонилась чуть ближе к моему уху. Пахло от Саёри корицей и яблоками; на ланч вице-президент литературного клуба стрескала местную шарлотку, — солнышко, это, конечно, хорошо, даже здорово! Но иногда даже его бывает слишком много, цветочки сохнут и вянут, людям и зверям хочется пить… А дождик приходит и смывает всю жару, пыль и духоту. После него все как бы чистое становится, обновленное, понимаешь?

(чистое. прямо как ее голубые глаза)

Наверное, в словах Саёри имелся какой-то глубокий смысл. Может быть, она вовсе не о явлениях природы говорила, а просто метафорой из книжки передо мной козырнула. Поэтесса же, для них это норма.

Почему-то я подумал, что именно этот момент мне запомнится очень надолго. Твердая прохлада магазинной стены. Дробь капель по козырьку. Отчетливый запах озона в воздухе и другой, чуть послабже. Корицы и яблок.

Не вполне осознавая, что делаю, я подался вперед. Саёри ответила тем же. Ее лицо оказалось в каких-то миллиметрах от моего.

(наконец-то сообразил, браво)

— Уф-ф, ну и погодка, — гаркнул кто-то за спиной.

Мы синхронно вздрогнули и повернулись на голос. Он исходил от полного мужика лет тридцати пяти. Мужик буквально влетел под козырек и прислонился к стене слева от нас, утробно пыхтя, как паровоз.

— Вот льет-то, а? — пожаловался он, утирая пятерней голову, — и улицы щас затопит как пить дать. Ливневки в городе ни к черту. Уж сколько раз писали, мол, сделайте с этим что-нибудь. Ведь чуть посильнее приударит — и все, весь центр поплыл! Но этим лодырям в городском совете дела вообще никакого нет, за что они только такие деньги бешеные получают?

Продолжая сокрушаться, мужик достал из кармана брюк сигарету с зажигалкой и судорожно защелкал, пытаясь сохранить язычок пламени. Когда кончик сигареты все-таки занялся, он уместил ее в уголке рта и обратился ко мне.

— Хотите? Сейчас лишним не будет.

«Лишним не будет тебе убраться отсюда, козел ебаный» — чуть не сорвалось у меня с языка. При Саёри я такого говорить, конечно, не стал бы. Но посыл был именно такой. Я отчаянно желал затолкать этому мудиле бестактному всю его пачку прямо туда, где солнце не светит. А потом зажигалкой поджечь. Для верности. Саёри меж тем тоже не выглядела довольной. На непрошенного гостя она не смотрела, предпочитая изучать тротуар под ногами.

— Мы не курим, большое спасибо за предложение, — процедил я.

Мужик то ли не обратил внимание на мой тон, то ли его проигнорировал.

— Не курите? И правильно делаете, — хохотнул он, — я тоже обычно воздерживаюсь, но сегодня день такой, что хочется согреться любыми, так сказать, подручными методами.

(я ж говорю, поджечь его надо, поджечь!)

Желание с особой жестокостью убить совершенно незнакомого человека я подавил с трудом. С немалым трудом. Видимо, пройденный когда-то в детстве второй Постал все-таки оставил на мне свой кровавый отпечаток. Пришлось включить аутотренинг и повторять себе, что этот мужик не виноват в том, что он идиотом родился, что такие, как он, ходят по улицам толпами, и что кровь будет очень заметно смотреться на его свитере. Свитер был такой же мерзкий, как и мужик — самовязаный и по цвету очень напоминавший сопли. Может, это во мне так ненависть говорила, не знаю.

— Мы пойдем, пожалуй, — сказал я тихо, но мужик все-таки услышал.

— Куда в такой ливень? Окончательно же вымокнете.

— Н-ничего, сэр, — подала голос Саёри, — мы до кафе, оно недалеко, там и согреемся.

Мужик прищурился и поправил очки. Линзы у него были как у персонажа из старых комедий — толщиной с хорошее блюдце. Все в каком-то дерьме, мути и перхоти.

— Ну смотрите. Потом когда домой придете, первым делом чаю заварите себе. Горячего и крепкого, если есть сбор с малиной или травами — вообще отлично. Обогреватель на полную не стесняйтесь врубать, лучше потом на десятку больше заплатить, зато не подхватить ничего. И самое главное — не пытайтесь что-то изменить.

Что?

Я поперхнулся на вдохе и сильно закашлялся. Перед глазами заметались черные мушки. Они кружились в воздухе, выпархивая из-под нашего укрытия в водяную пелену. Чует мое сердце, что рановато я расслабился. Вдруг этот чухан в свитере, похожий на Неда, мать его, Фландерса, и есть новый владелец консоли. Им же может оказаться кто угодно, а я детективов в свое время дохрена и больше проглотил. Поэтому знаю, что по законам жанра злодеем обязательно окажется дворецкий тот, на кого меньше всего думаешь.

(а помнишь, как в одной серии соседи Фландерсу дом построили, который сужался?)

Бля, надо сосредоточиться. Но гребаный кашель душит, воздух не тем путем пошел…

Помощь наконец пришла — Саёри постучала мне по спине. Причем хорошо так побарабанила, от души. Приходя в себя, я порадовался, что рядом не оказалось Нацуки, коротышка не упустила бы случая меня отдубасить.

— Что вы сказали? — прохрипел я в сторону мужика, — последнее повторите, пожалуйста.

— Если не так что-то, то извините, говорю, — с легким смущением проговорил «Фландерс», — вы просто так на меня смотрите исподлобья. Вот и подумал, что не в свое дело лезу.

А смекалистый черт, оказывается. Сообразил, что не вовремя на нашем с Саёри горизонте появился. Но Сайка вряд ли одобрит, если я этого бедолагу щас нахер пошлю. Да и не виноват он в том, что неловкий. Это все разница менталитетов. У нас вот не принято с прохожими на улице заговаривать, а тут все по-другому.

— Нет, ничего, — выдавил я из себя слабую улыбку, — спасибо вам за советы… но мы правда лучше пойдем.

Мужик одернул свитер и посмотрел на нас с недоверием.

— Я бы еще переждал, конечно. Но дело ваше, ребятки.

И затянулся новой сигаретой. Мы сочли это окончанием беседы и отправились дальше. Вот будет потеха, если еще и кафешка закрыта. С сегодняшним везением такое вполне могло произойти. Однако