— Сколько у меня времени? И…

— Что и? У тебя ровно сорок восемь часов, чтобы убраться из страны. Реши все проблемы за это время.

— Остается только Эмили — тяжелый вздох — я не должен с ней так поступать.

Отец скривился.

— Ты оставишь её. Она уже привлекла к себе слишком много внимания. Бросишь её расчётливо и грубо, чтобы у неё никогда не возникало желания снова возобновить с тобой отношения. Искать с тобой встречи.

В моих мыслях тут же всплыло лицо девушки в момент, когда я буду говорить, чтобы она убиралась из моего дома, потому что, она мне больше не нужна и я насытился ею. Её лицо и глаза, полные боли, а всё потому что она поверила мне, а я предал. Она не устроит истерику, просто молча уйдёт.

Нет. Не могу. Придумаю другой выход.

Но отцу это знать не нужно.

Эту ночь я остался в доме родителей. В эту ночь стены дома были пропитаны холодом. За окном дождь нещадно поливал землю. Капли стекали по оконному стеклу. В этом огромном особняке, наполненном моими самыми родными людьми, я чувствовал себя как никогда одиноким. Но меня грызло то, что Лил там одна. Но возвращаться не должен. Не сегодня, не сейчас. Моя малышка под защитой. Пока.

Мне нужно оставить её и это понимание вывело меня на десятый круг ада. Всё по новой. Блять, голова раскалывается. Почему именно сейчас, когда мы встретились происходить всё это дерьмо? Я принесу ей боль, вместо любви. Моя одержимость ею не знала границ. Она утоляла голод моего зверя.

Бродил по комнате, словно потерянный человек. Человек, который знает, что скоро утратит свой рай. Рай на земле. Порывисто взял в руки телефон, хотел позвонить ей, но было нельзя. Открыл галерею. Всего одна фотография с ней. В луна — парке. Она довольная, с сахарными губами, прижимает к себе огромного медведя. Счастливая Уже не верил, что хоть кто — то сможет стать счастливым рядом со мной.

Хотелось заклеймить ей тело нежными укусами. Чтобы на её груди была набита татуировка моего клана, а в животе был мой ребёнок.

План созрел мгновенно. Я вышел из комнаты, приглушенные голоса снизу говорили о том, что ещё никто не спит. Матери не было в городе. Открыв дверь родительской спальни быстро включил свет. Отлично, то, что мне нужно лежало у меня прямо перед глазами в шкатулке около зеркала…

Днём я выцепил Ортона, попросив его приехать в наш бар. Я должен закрыть все вопросы. Было малолюдно. Не удивительно, ещё день и желающих расслабиться было по минимуму.

Брат был без настроения. Отец наверняка уже поделился ему тем, что мне нужно будет уехать. Но он не сказал на сколько и куда.

Бармен налил нам по текиле. Закусив выпивку ломтиком лайма, почти не скривился. Ещё пару визитов Коула и я окончательно сопьюсь. И Ортон заберёт эту ношу себе, вместе с Эмили. Порой мне казалось, что ей будет лучше с ним.

— Завтра ты увезёшь Эмили в общежитие — сразу начал с главного— Меня уже не будет.

— Значит ты не врал, когда говорил, что наигрался с ней?

Я задохнулся от этих слов, но не подал вида.

— Не врал — ответ дался мне с трудом, но брат не заметил — она для меня слишком пресная. Нихрена не умеет в постели, а мне это не интересно. Ну чего ты хотел она ничего не знает, мне по вкусу опытные.

Долгое молчание.

— А я ведь мог сделать для неё гораздо больше, чем ты.

— Я не думаю об этом. И тебе советую. Просто отвези девочку завтра утром в общежитие. Часов в девять утра. Я как раз свалю. У меня самолёт в шесть. Хочу избежать выяснения отношений.

Ортон поднялся с места и направился к выходу. Больше до отъезда мы не скажем друг другу ни одного слова.

Мотор машины заурчал, когда я включил зажигание.

Мне нужно было ехать в Технополис. Домой я возвращаться не хотел. Понимая, что разговора не избежать. Вернусь ночью. Я должен обидеть её. Должен сделать больно, чтобы она не ждала и не искала меня. Эмили чувствовала меня, слышала, что я хочу, что думаю на самом деле. Нет смысла вести разговор и объяснять ей всё. Мне нужно сделать всё жестко, быстро, не вызывая у неё подозрений.

Если не смогу, она поймёт и потом будет ждать меня. А если я никогда не смогу вернуться? Если меня убьют? Она может попасть под удар. Я резко крутанул руль, мне нужно попрощаться со всем. Окончательно.

Ворота кладбища уже закрывались, но я привычно сунул охраннику в руку купюру, он махнул рукой, пропуская меня. Я мог надавить авторитетом и положением. Но только не здесь. У меня не хватило бы совести.

Знакомая дорожка. Ноги сами вели меня к этому месту. Остановился как вкопанный. С черного мрамора на меня смотрела улыбающаяся Софи. Глаза полны жизни, лёгкости. На секунду мне пришло в голову, что они чем — то похожи с Эмили. Но нет, Лил гораздо сильнее Софи. Она терпеливее и отчаянно искала во мне любовь. Она боролась за меня. Даже сама с собой и мной.

Несколько крупных капель упали мне на рубашку, я и не заметил, как небо затянула большая туча.

— Всё заканчивается, Софи. Это лето принесло многое в мою жизнь и мгновенно отобрало. За столько лет с момента твоего ухода я был разбит. Я не мог дышать, не мог жить. Прошлое ежечасно давило на меня. Ведь я любил тебя. Тебя и нашего не рождённого сына. Я никогда не узнаю, зачем ты сделала это с собой. Не знаю, почему я не пришёл тогда хотя бы на пять минут раньше или просто подошёл ближе к тебе. Но уже ничего не изменить. Я никогда за эти годы не искал тебе замену. Но сейчас я встретил девушку. Она добрая, сильная и я люблю её.

Дождь стал падать на землю крупными каплями, но я не обращал на это внимания. Несколько глотков алкоголя помогали мне говорить дальше.

— Рядом с ней я наконец то могу отпустить тебя. Отпустить окончательно. Ведь до последнего не верил в твою смерть. Отгонял от себя эти картины, но ты снилась мне вся в крови почти каждую ночь. И я не мог отпустить себя. Словно шарик на верёвочке