Непонятно…

Землячка первой отведя глаза, с горечью сказав:

- Увы! Но я стопроцентно уверенна, что со строительством коммунизма мы идём куда-то не туда.

Поставив пистолет на предохранитель и спрятав его в карман, я оглядев всех и каждого:

- Товарищи! Что бы помешать строительству коммунизма, мне не надо было собирать вас всех здесь… Мне достаточно было просто ничего не делать, оставив всё как есть.

По ответным взглядам я понял, что переломил ситуацию на свою сторону и, с этой минуты начнётся конструктивный диалог.

- Сразу расставляю все точки над «ё», чтоб после не было непоняток между нами. Не знаю за каким хунтом меня к вам послали, но лично я никакими глобальными целями - типа построения коммунизма, не задаюсь! Ни на всём земном шаре, ни на всего лишь одной шестой части его поверхности. Лично моя цель: оптимизировать потери в будущей войне - снизив их хотя бы на пару миллионов и сделать так, чтоб нашей стране стало лучше жить… Хоть совсем на немного!

Не услышав возражений по «программе-минимум», сев на своё место во главе стола, я:

- Ну а теперь можете задавать вопросы. Только по очереди и на этот раз всего по одному: наговориться мы с вами ещё успеем.

Пока все пятеро «неофитов» переглядывались, профессор Виноградов поделился собственным опытом:

- Товарищи! Я убедился что этот человек говорит правду, задавая вопросы про современные ему медицину, наиболее распространённые болезни и лекарства. В частности, я спросил его: чем он болел в своих - довольно-таки преклонных по нашим меркам годах и чем его лечили мои коллеги из будущего…

Многозначительно помолчав, торжествующе:

- …Так вот: придумать специально такое нельзя – эти надо самому переболеть! Вы только почитайте фантастические романы: до чего же там всё убого – даже у такого писателя как Жюль Верн… А рассказ это человека - изобилует самыми мельчайшими подробностями, над которыми фантасты обычно не задумываются при написании своих опусов.

После него, первым с изрядной патетикой, меня спросил Мехлис:

- Как вы такое могли допустить?

Я ответил той же монетой:

- А как вы могли такое допустить? Вы – первые начали!

Хотя было похоже на сценку из детства: «Дурак! Сам дурак!», но подействовало - Лев Захарович заткнулся и задумался.

Глеб Максимилианович Кржижановский:

- Извините… Эээ…

- Иосиф Виссарионович, если забыли.

- А что такое «комп», Иосиф Виссарионович?

Я, буквально млея, едва не описцавшись лишь при одном упоминании:

- Ооо!!! «Комп» - народно-сокращённое от слова «компьютер», это… Это, товарищи, для моего современника…

- …ВСЁ!!!

***

Я тараторил не умолкая!

Мой рассказ про компьютеры, ноутбуки, айфоны, смартфоны, планшеты - плавно перетекший в повествование про Интернет, «Википедию», «игрушки», социальные сети, селфи и всё такое прочее – продолжался немногим меньше, наверное - чем про историю человечества с 1941-го по две тысячи …ой год.

Были и разумеется вопросы, с которыми меня перебивали:

- Сколько-сколько операций в секунду?

- Мой самый обычный, даже уже изрядно устаревший «Intel Pentium 4»  мог обрабатывать до четырех миллиардов вычислений в секунду. А инженерные, так называемые – «большие» компьютеры – на порядок, а то и два больше. Сколько именно не знаю – не мой конёк, извините.

- Невероятно…

У Кржижановского, аж очки запотели!

- …Производительность самого лучшего арифмометра, выпускающегося ленинградским заводом – всего сто пятнадцать вычислений в секунду.

Усмехаюсь:

- Вы бы ещё про деревянные счёты вспомнили, Глеб Максимилианович.

А вот при просьбе рассказать про устройство всех этих «ништяков», я начал буксовать и даже включать заднюю:

- Не знаю! Всё что вспомню – запишу на отдельный листик и предоставлю Вам, а пока извините.

Тот в лютой непонятке:

- Как же так? Пользуетесь, а как устроено – не знаете?

- А вот так! В моё время даже автомобили выпускались с не открывающимися капотами: отъездил пару миллионов «кэмэ» и сдал её в утиль, после чего взял кредит и купил новую.

У того, аж очки на лоб полезли:

- «Пару миллионов километров»? Невероятно!

- Даже понятие такое появилось: «пользователи». Ну, чтоб Вам было понятно – это что-то вроде класса…

После недолгих раздумий:

- …Да-да, именно социальный класс! Ибо, в Интернете можно хорошо зарабатывать – что и делают или пытаются сделать десятки и сотни миллионов пользователей. И прям-таки по Марксу, Энгельсу и Ленину, во Всемирной сети тут же возник ещё один – эксплуататорский класс, отнимающий у пользователей часть прибавочной стоимости – «админы».

После этих слов, все так и оху…

«Ухи поели» и причём – досыта, до отрыжки.

После недолгого молчания, Глеб Максимилианович Кржижановский встал и торжественно заявил:

- Товарищи! Это человек говорит правду: ни в бреду, ни в здравом уме – такое специально придумать нельзя!

Профессор Виноградов торжествующе:

- Ну а я что говорил!

***

Следующим вопрос задал Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич:

- Уже не сомневаясь в том, что этот человек в теле Иосифа Виссарионовича Сталина говорит правду, всё же хочу спросить: вот Вы упомянули про «пользователей» и «админов» и сказали что это нечто вроде «классов»…

- Было такое дело и, что?

- Ладно я понимаю: Коммунистическая партия к тому времени, как Вы выражаетесь – «сгнила». Но неужели рабочий класс Советского Союза, взял и просто так отдал свои завоёванные в Октябре права?

- Эээ…

Почесав затылок:

- …Даже не знаю, что Вам и сказать, уважаемый Владимир Дмитриевич! Было дело в наши «Лихие девяностые» - приезжали разок (или два «разка», не помню точно) в Москву шахтёры и зачем-то стучали об асфальт касками. Им что-то там дали, или только пообещали что-то дать и они уехали… Всё!

Помолчав добавил:

- А впрочем, ответ Вы и сами знаете - просто боитесь себе в этом признаться: эксплуатируемые классы не имеют собственной политической воли. Чтоб угнетённые массы восстали, нужна какая-то «руководящая и направляющая сила»: новый, более прогрессивный эксплуататорский класс – говоря своими словами. Или же, какая-то группа единомышленников, иными словами – «партия». А иначе – никак нельзя: так уж мы – человеки, устроены!

Тот, ерошась - как воробей перед зачётной дракой:

- Вы разбираетесь в марксизме?

Искренне удивляюсь:

- Кто, я?! С чего бы это вдруг? Просто я много читал, а стало быть - много знаю и, немножко умею думать. Так что никаких дискуссий, увольте Владимир Дмитриевич!

Бонч-Бруевич-младший успокоившись:

- А как дело