– Это не так важно. Знаешь, что происходит снаружи?

– Нет…

– А ты послушай!

– Чего ты добиваешься, парень? – послышался Даевину голос откуда-то сбоку. – Ты понимаешь, что лишь оттягиваешь время своей смерти? Никто, даже эти девочки, убежавшие из этого зала, сегодня живым отсюда не уйдет.

– Хм, – послышался голос Мигеля следом за тем голосом. – Если мне суждено сегодня умереть, то я хотя бы позабочусь о том, чтобы Даевин вас смог победить. А для этого я узнаю все ваши секреты, которые передам ему, когда он проснется!

– Мигель… – взволнованно промямлил Даевин, – ты один против них двоих?

– Он достойно сражается против двух полубогов! А что я делаю в это время? Лежу из-за того, что ударился головой! Серьезно?! И кто я после этого? Даевин Лоост, гордый молодой гвардеец, лучший друг Мигеля?

– Эй, я не знаю, как проснуться! У меня, возможно, сотрясение мозга. И что делать-то?

– Я должен проснуться, моему другу нужна помощь. Он же не выстоит слишком долго! Я должен сделать все, даже невозможное, иначе он умрет! Или… или этого я и хочу?!

– Да нет же! Ах-х! – кричит Даевин в попытке проснуться.

Сквозь еле открывающиеся глаза, Даевин, повернув голову, увидел, как Мигель сражается с двумя летающими клинками и одним, кружащимся вокруг него. Он заметил на своем друге рану и кровь, сочившуюся из нее. Но сил было слишком мало, из-за чего Даевин снова отключился.

– Сил не хватает… Не могу проснуться… Мигель… – Даевин снова уснул.

Воспоминание Даевина Лооста:

Лейден, 1861 год, времена Революции. В тот день, по приказу отца, о котором никто, кроме меня, не знал, я пошел против веления верхушки университета, из-за чего ректорат приказал убить меня каждому служащему, заметившему меня. Несмотря на это, подняв весь главный корпус на уши, мы с Мигелем, Клинтом младшим и другими парнями перетянули на свою сторону добрую половину молодых гвардейцев и преподавателей. Лишь немногие препятствовали нам, находясь на стороне нового правительства. Мы с Мигелем в один момент были вместе внутри здания университета. Он шел наружу, чтобы держать оборону от надвигающихся подкреплений враждебных гвардейцев и армии, которых послало новое правительство. А я пошел вглубь, чтобы переубедить саму верхушку, вместе с ней и моего любимого преподавателя – капитана Догеля, о чем я говорил Мигелю.

– Ты же знаешь, – безнадежно уговаривал он, – капитана Догеля не переубедить! Он с самого начала объявил, что Правительство выше Кодекса, оно его и определяет! Верхушка университета за Правительство, поэтому они не перейдут на нашу сторону. И вообще, капитан слишком сильный, а с ним и другие могут быть, он же убьет тебя, Даевин, эта миссия – самоубийственная!

– Я верю в него, – спокойно ответил я, полный уверенности. – Если не вся верхушка, то хотя бы он один. Это вдохновит всю нашу сторону. Ты только представь, – я держу его за плечи, – сам капитан Догель будет за нас! Мы отстоим честь Короля и Короны, а этих чиновников, которые его убили, накажем, как следует.

– Я не знаю, Даевин, – он ставит руку на мою, которая на его плече, смотря вниз в сомнениях, – сильно в этом сомневаюсь.

– Не волнуйся, все будет нормально, – сказал я, похлопав его по плечу.

– Эх, ладно, – он улыбнулся, говоря это. – Раз ты веришь, то и я с тобой. Я пойду наружу, – продолжил он после паузы, посмотрев на меня серьезным взглядом, – а ты смотри, не теряйся! Ходят же слухи, что джаггернаутов в ход пустили, так что будь начеку.

– Ха, ты чего? – ответил скептично я, натянув улыбку. – Они, по-твоему, совсем сумасшедшие, на собственных людей джаггернаутов пускать? Ты же знаешь, просто пытаются напугать нас, не верь этим слухам. Но… на всякий случай, будь не на первой линии обороны.

– Хорошо, давай тогда, не прощаемся! Козырь в рукаве готов? – спросил Мигель, сделав слабые удары по груди и бокам, зная, что я не почувствую от этого боли.

– Конечно! – я и сам ударил себя по груди.

Мигель пошел на улицу, а я внутрь. Направляясь к кабинету капитана Догеля, который находится в конце старого отделения главного корпуса – а именно там он только мог и быть с тем меньшинством преподавателей, вставших против Короны, – я обходил охрану и не заходил в другие кабинеты, зная, что на меня будет направлено много стволов. Среди пустых коридоров меня ждало несколько людей из охраны, находившейся около кабинета капитана Догеля, но их было трое взрослых мужиков, которые, увидев меня, сразу погнались за «разыскиваемым». Сражаться против нескольких я тогда еще боялся, все-таки, это был первый курс, тем более в таком тесном месте, как коридор, поэтому я спрятался за поворотом, за шторами у окна, выкинув пули в десяти метрах, где вход в кабинет. Трое охранников туда побежало, а я, крадясь, пошел в сторону кабинета капитана. Кабинет его был большим, так как туда часто приходили люди для обсуждений, поэтому если развернется бой, то я смогу что-нибудь придумать. Он был внутри один, обдумывал что-то, а увидев меня, сначала даже не поверил.

– Ты как охрану обошел, Лоост? – сказал он, громко поставив руки на стол.

– Я их отвлек, капитан. Я пришел сюда, что-

– Я уже говорил, – перебил он меня, сделав слишком угрюмое лицо, – не перейду на вашу сторону, как бы, по-вашему, это честно не было! Хватит уже! – он жестко махнул рукой. – Уходи отсюда, нам приказано убивать каждого сторонника Короля, если он не примкнет к нам на месте, а ты точно не собираешься отступать.

– Я не хочу уходить. Вы знаете, что это нечестный поступок, вы на неправильной стороне, – я развожу руками, жестикулируя. – Они Короля убили! Я вас прошу, неужели ваша совесть вам ничего не говорит? Большинство людей сражается за честь Короля, они знают, что это лучше, чем его убийцы, какие бы они не предлагали решения, почему вы стоите на другом?!

– Решает не количество, а качество, Лоост, – со строгим холодом в голосе внезапно ответил он. – На стороне Короля обычные люди, да, их много, но на стороне Нового Правительства вся военная структура! Даже если людей в сотни, тысячи раз больше, армия и, особенно, джаггернауты все равно победят и новый режим будет построен, хотим мы того или нет.

– Что? Джаггернауты?! – мои глаза в тот момент стали в несколько раз шире от удивления. Мне в это попросту не хотелось верить.

– Да. Я не хочу жертвовать своей семьей и близкими ради эфемерной «идеи». Это не по мне, Лоост, я просто человек