Шрифт:
Закладка:
* * *
На Жуткой Эче меня догоняет оставленное Иркой сообщение. Оно обрывочно, его совершенно нельзя понять, но, как ни странно, оно заряжает меня энергией и силами, как робера — электрическая батарея.
Жива. Жива! — вот, что важно.
«Иг… я… спра… про…».
Бегу! Лечу! Я успею!
* * *
От сектора Кита до сектора Рыб — два прыжка с остановкой в Гамелине, космическом порте чжецу. Не самый лучший выбор, но делать мне нечего. Без дозапитки и свежей карты возмущений прыгать к Рыбам — самоубийство.
Так как я записан как человек, к прыжковому челноку сразу является целая делегация.
Чжецу — невысокие гуманоиды с фасеточными глазами и большими комплексами по поводу собственного роста. Они прилетают на шлюпе размером с дом и высыпают оттуда в сопровождении трехметровых киборгов с клешнями и пилами. Киборги должны меня устрашить.
Я стою, любуясь двумя Гамелинскими солнцами.
— Ты — человек! — обвинительно указывает на меня чжецу в салатовом.
Он мне по пояс, как и все остальные чжецу. Из вежливости я сажусь на землю. За спиной кряхтит робер. Тоже, видимо, из вежливости он пытается как-то сложиться, чтобы мне соответствовать.
— Да, человек, — говорю я.
— Мы не любим человеков! — верещит чжецу.
Остальные принимаются скакать вокруг. Киборги щелкают клешнями.
— Я здесь проездом, — говорю я.
— Нельзя! — Чжецу в салатовом становится на цыпочки. — Мы запрещать!
Он похож на капризного и зубастого ребенка с треугольной головой.
— Я отправляюсь к ней.
Я показываю ему Ирку. Чжецу молчит, глазки его темнеют целыми участками, вбирая изображение.
— Большая, — наконец уважительно говорит он.
— Это ее модуль, — объясняю я. — Она, на самом деле, другая.
— Большая! — Чжецу загребает воздух руками от восхищения. — Очень большая! Ты подчиняешься ей?
Я улыбаюсь.
— Я ее люблю.
— О! Она командует тобой!
Чжецу в салатовом лопочет что-то собратьям. Те начинают прыгать передо мной еще сильнее. Переводчик в ухе сходит с ума, выхватывая их полные экспрессии реплики. «Грик!», «Ай-Дрог!», «Прюк!».
Забавный язык.
— Мы хотим смотреть! — объявляет чжецу в салатовом. — Мы хотим смотреть вашу любовь!
Я оглядываюсь на экраны корабля, к которым прижались любопытные пассажиры, и вздыхаю.
— Это ваше требование к человечеству?
Прыжки прекращаются как по команде. Чжецу становятся как будто ниже ростом и тревожно переглядываются.
— Нас не понять, — лепечет главный в салатовом, растягивая пасть в плохой копии улыбки. — Требования нет. Человек лететь.
— Никаких запретов? — спрашиваю я.
Чжецу вскидывает сцепленные руки.
— Космос для всех открыт! — выпаливает он заученную фразу. — Космос свободен! Нет милитаризации космоса!
Фасеточные глаза его жмурятся от напряжения.
Встав, я отряхиваю колени.
— Спасибо. Честно слово, спасибо.
— Всегда!
Все чжецу вытягиваются в струнку.
* * *
Сектор Рыб встречает меня звездным штормом. До Ирки — не больше двадцати световых лет. Я рядом, рядом, хотя и сделал изрядный крюк! Под защитным куполом станции на Вергаро я смотрю, как вспыхивают силовые экраны, отражая потоки излучения. Продавец похож на кривое дерево. Он яростно торгуется за свой утлый кораблик, все время скидывая цену.
— Триста, — говорит он.
Я соглашаюсь.
— Хорошо, триста энергоединиц.
— Двести восемьдесят!
— Двести восемьдесят?
— Двести семьдесят пять!
В первый раз я вижу, как не повышают, а убавляют цену своему товару.
— Твой корабль так плох? — спрашиваю я.
Торговец качает ветками.
— Это хеггиль. Три световых без перезарядки. Двести шестьдесят!
— А перезарядка?
— Семнадцать йовилей ждать и снова прыгать. Но можно купить запасной инвертор пространства. Тогда восемь йовилей ждать. Управление нативное, через сим-деку. Двести пятьдесят!
— Я согласен, — говорю я.
— А инвертор?
— Согласен и на инвертор.
Торговец задумчиво скрипит.
— Двести тридцать? — выдает он.
— Да.
И все же сходимся мы на ста пятидесяти. И еще сто пятьдесят я вынужден отдать довольному торговцу в качестве премии — он ведь так старался сбить цену в мою сторону!
Связи с Иркой нет целую вечность. Что с ней? Как она? Я не знаю. Я не нахожу себе места, но теряю несколько часов, ожидая, когда доставят запасной инвертор. Мог бы, уже шел к Ирке пешком.
* * *
Тридцать стандартных суток — много это или мало? Некоторые планеты успевают навернуть десятки кругов вокруг своей звезды. Катастрофе достаточно и мгновения. Для меня — нет хуже пытки. Но ничего, ничего.
Я выхожу за сроки, я гоню проданный мне хеггиль изо всех его скромных сил к планетной системе с белым гигантом по приводному маяку квант-ретранслятора. Кораблик достался мне славный, но каждый переход дается ему с трудом. Мне кажется, после прыжка, он, как и я, ощущает себя неправильно собранным, поэтому сбоит и капризничает, то снижая мощность в накопителях, то задерживая обсчет карты возмущений.
Мы с робером в меру своих возможностей держим его в тонусе, носимся, меняя инверторы, и попутно устраняем мелкие поломки. Ирка приближается с каждым часом, с каждой минутой. Я приближаюсь к Ирке.
А перед последним переходом она выходит на связь.
* * *
— Ноль-один-два, автономный модуль «Гиба», вызывает системного оператора ноль-ноль-один, — слышу я.
Сердце мое чуть не выпрыгивает из груди.
— Ирка? Ирка! Как ты? Что с тобой? — кричу я.
— Все в порядке, Игорь.
В голосе Ирки слышится усталость. Она измотана. Я это чувствую.
— Не ври мне, — шиплю я.
Ирка вздыхает.
— Буря нерасчетной мощности, — говорит она. — Повреждено сорок восемь процентов защитных экранов. Два серьезных пробоя. Десяток мелких. Выбит один каток, к счастью, не ведущий. Разрядило компенсаторы. Мне, наверное, понадобится время, чтобы восстановить рабочие параметры модуля.
— А роберы?
— Контакт с роберами утерян.
— Все, — говорю я. — Жди меня. Я рядом. Я скоро буду.
— Игорь, наверное, не надо…
— Дурочка, я уже в двух световых!
— Игорь! — В голосе Ирки я слышу радостное удивление. — Игорь, ты в самом деле, что ли?
— Да, да, — говорю я. — Ты же кто? Ты — моя Ирка. Разве я могу тебя бросить? Все, системный оператор ноль-ноль-один будет у тебя через сутки.
* * *
Я плюхаюсь где-то в двух километрах от Ирки, пересобранный, заново собранный, одуревший от прыжка. Вот-вот рассветет, звезда вылезает краем, бородой протуберанцев над горизонтом, тени от скального массива ползут по красному песку, но все вокруг кажется голубовато-зеленым, светящимся.
Пока не жарко.
Неровный гул двигателей модуля, медленно выбирающегося из ущелья, резонирует от скал. Ирка! Едет! Ирка!
Сначала я хочу встретить ее у хеггиля, как усталый космопроходчик, чтоб ладонью, плечом — о борт. Типа, привет, вот и я, соскучилась? Но через минуту не выдерживаю, посылаю эти мысли к чертям и бегу Ирке навстречу.
— Ирка-а!
Боты проваливаются в песок, едкая пыль взлетает вверх. Звезда греет спину, визор шлема ловит отблески. Я бегу, чувствуя, как земля дрожит под ногами.
— Ирка!
Модуль появляется из-за скальной гребенки.