Франке Нуре прижался как можно ближе к двери в машину. Свободной рукой прикрыл грудь, поднял колено, чтобы защитить живот и пах, а лицо побледнело еще сильнее, чем на похоронах.

Фредрик снял капюшон, и Франке с недоверием уставился на него.

— Мать твою, Бейер! Что за заваруху вы тут устроили?

— Ты был прав. За этим расследованием следят. В наших рядах есть люди, работающие против нас. Я должен был устроить так, чтобы ты ехал в гражданской машине. Чтобы никто не прослушал нас.

Франке опустил голову.

— Твои заказчики боятся тебя, Франке. Боятся, что ты начнешь болтать. Что ты выдашь их, — продолжил Фредрик. — Рикард Рейсс подбросил тебе домой героин, чтобы очернить тебя. Но здесь микрофонов нет. Никто нас не видит. Можешь говорить без опасений.

Франке поднял дрожащую руку.

— Мои заказчики, — презрительно пробормотал он. — Они все знали. Они знали, что я солгал своей жене.

— Солгал?

— Рита, наверное, рассказывала тебе, что наша девочка встала на ноги после многолетнего употребления. Получила квартиру. Но Сири не справилась. Всего через несколько месяцев она вернулась на улицу. Однажды вечером после работы я нашел ее. Она была вообще не в себе, сильно обдолбанная. Кто-то поставил ей фингал. Знаешь… когда девушки достигают определенного возраста, выбирать не приходится. Их ужасно колотят, Фредрик. И унижают… ты себе даже не представляешь. — Франке посмотрел в окно. — Я забрал ее домой. Рита тогда была в больнице. На следующий день я в первый раз украл наркотики со склада полиции. Всего чуть-чуть. Потому что не мог стерпеть мысль, что Сири опять окажется на улице. Потом еще. Но никто не замечал, и мне не стыдно. В те недели мы с Сири много разговаривали. Мы не говорили с ней так с самого ее детства.

— Франке… — тихо произнес Фредрик. Ему было жаль коллегу. Но он конечно идиот. Было очевидно, что кражу обнаружат. Это только вопрос времени.

— Мы договорились ничего не рассказывать Рите. Если бы она узнала, что у Сири опять все пошло прахом… это бы ее убило. А ей нужны были силы, чтобы бороться с болезнью. — Франке повернулся к коллеге и выставил руку. — Ты же знаешь, я не из тех, кто дрожит. Моя рука… это не от страха перед грядущим. И не перед теми, кто придет за мной в тюрьме. Это не от горя и не от дыры в башке. Это первые симптомы Паркинсона. Агрессивная форма. Так что для меня большой разницы нет — хоть два года отсидеть, хоть двенадцать. Мой конец все равно близок.

Фредрик не видел смысла скрывать свое сочувствие.

— Мне очень жаль, Франке. Я серьезно. Ты этого не заслуживаешь.

— Заслуживаю, — фыркнул он. — Жизнь — это не задача из математики, которую нужно решить. Добро не перевешивает зло. Так я, по крайней мере, думал, пока ко мне не пришел Рикард Рейсс и не дал мне письмо.

Отправитель письма знал все. Про кражи со склада. Про крушение Сири. Про болезнь, которую он скрывал от Риты и про ее перспективы. Про то, что у них не было денег поехать на лечение в Израиль.

— Лечение Риты было только лишь одним из условий. Там был контракт. Место для Сири в лечебнице в Нидерландах. Не хватало только подписи. — Он провел рукой по скрытому шапкой углублению. — Они там более либеральные к наркоте. А с такими девочками, как Сири… они добиваются неплохих результатов с пациентами в возрасте. Употребление ограничивают до небольшого количества. Многие нормально живут. — Франке потер большим пальцем под глазом. — Может я и не был рядом, когда был так нужен Сири. Но условия контракта давали мне возможность помочь ей в будущем. Когда нас с Ритой уже не будет рядом.

Франке помассировал ладонь под наручником.

— Ты спрашивал, что случилось в тюрьме. Кто на меня напал? Правда в том, что я понятия не имею. Я ничего не помню Но в том, что я точно не просто упал, я, сука, уверен.

— Но, слушай… — подумав немного, спросил Фредрик. — Лечение Риты, место для Сири в Нидерландах… это же целое состояние. Почему они были готовы заплатить такие деньги?

— Героин должен был быть из определенной партии. Это все, что мне сказали.

— Из партии, которую изъял я. С моими отпечатками пальцев. Но почему я?

— Думаешь, я спрашивал? Думаешь, мне было у кого спрашивать? Вся связь была только через Рикарда. А этот кретин ничего не знал. Я звонил в Израиль, звонил в лечебницу в Нидерландах — и там, и там подтвердили, что контракты заключены. Это был не блеф.

Он посмотрел в потолок.

— Это люди с доступом к медицинским картам. Они знаю то, что я говорил только самым близким. Эти люди, Бейер… — он замешкался, — они находят твое больное место. И пользуются этим, чтобы порвать тебя на кусочки. Пока однажды ты не посмотришься в зеркало и не узнаешь ту сволочь, которая смотрит тебе в глаза. — Франке запустил руку во внутренний карман пальто и положил на сиденье какой-то предмет.