С другой стороны Теневой Ветер предложил конкретный план и возможность его осуществления. Если он даст мне хотя бы половину толщины моих линий…

— Кстати, а почему только половину? Почему бы не сделать кристаллы вообще пустыми?

— Грязные колдуны не знают Пути Двенадцати Тысяч Граней, но способны понять, если им подсунут пустые или неустойчивые кристаллы. А Диаба иногда сам проверяет мои кристаллы. Если он поймает меня на подлоге, убьёт без промедления. Я даже не уверен, что смогу обеспечить тебе половину линий. Скорее всего, треть, не больше.

— Ну, хотя бы больше трети?

Теневой Ветер помотал головой:

— Если бы мы торговались с тобой на рынке, я бы уступил тебе, но тут не рынок. Если я ошибусь — меня убьют. Знаешь, я теперь не уверен и на треть. Да. Я заложу в свои кристаллы только четверть свободы толщины твоих линий.

— Это мы так не торгуемся?

— Но не ты ли хвастал, что способен убить всех даже с малой долей толщины линий?

— С половиной толщины убью быстрее.

Теневой Ветер отрезал:

— Не больше четверти. Если меня уличат, я объясню эту погрешность усталостью.

— Ловко ты перевёл необходимость убедить меня в попытку убедить тебя.

— Так мы делаем это или нет?

— Дай время подумать.

— Что тут думать?

Я тоже так считал. Но после пиршества мне зверски хотелось спать. Я отвернулся к стене и тут же захрапел.

Проснулся от стука дверей клетки: нам принесли новую корзину еды. Я был сыт, но всё же схватил кусок мяса и сказал Теневому Ветру:

— Я согласен.

Теневой Ветер кивнул:

— Заодно хочу поведать тебе, Самиран, как я стал главой «Властелинов Страха» и сделал их самым могущественным гнездом наёмников. И как это стало причиной моего падения в грязь…

— Не, спасибо, мне не интересно, — ответил я.

Мне важнее вспомнить свою жизнь, а не слушать истории о жизни других.

✦ ✦ ✦

Прошло несколько дней. Мой Голос и Взор были подавлены на сто процентов, словно Теневой Ветер доказывал мне своё умение регулировать силу кристаллов. Поэтому мне снились обычные дурные сны, без новых воспоминаний.

Это утро началось как обычно.

— На ноги, на ноги, носогордые! — прикрикнул грязный колдун, одетый в халат с кожаным доспехом поверх.

Я встал и принял покорную позицию у холодной стены темницы. Выучки просунули сквозь решётку концы жердей прижали меня к стене. Грязный колдун начал вертеть верёвки и палки замка. Я смотрел в стену, ибо давно заучил, какие узелки в какую сторону крутить, чтобы отпереть дверь.

Колдун открыл решётчатую дверь и выпустил Теневого Ветра.

Его отведут на уровень башни, где расположена кладовая. Там он поест. Потом несколько часов будет тужиться, создавая кристаллы для подавления линий.

По словам Теневого Ветра, иногда Диаба присматривал за ним и вёл беседы о прошлой жизни в Дивии.

— Ему, кстати, интересно слушать повесть о моей жизни, — обиженно заметил бывший наёмник.

Но нередко Диаба пропадал на сутки и более. Теневой Ветер уверен, что Диаба улетал на акрабе. Но с какой целью — неизвестно. Я тоже удивлялся, что злодей перестал вести со мной просветительские беседы о сером мясе. А ведь у меня накопились вопросы. Особенно после восстановления воспоминаний о допросах погонщиков.

После заключения соглашения, я и Теневой Ветер один раз обсудили план побега и больше не разговаривали. Я продолжал делать вид, что презираю его, а он вёл себя как раньше — молчал, отвернувшись к стене. Правда, хорошую еду мне давали через раз: то помои в корыте, то корзина с лепёшками, вяленой рыбой и мясом. Мяса с каждым разом всё меньше и меньше. И скоро его вообще перестали давать.

Раз в сутки грязные колдуны подходили к нашей клетке и обновляли на мне подавляющие озарения. После чего я, отвернувшись к стене, проверял свои линии. Всё как прежде. Я уже начал думать, что Теневой Ветер обманул меня. Заключил со мной соглашение о побеге, тем самым прекратив мои попытки вырваться!

Тюремщики просунули в темницу корыто с варевом из дерьма. Жерди перестали впиваться в мои плечи.

— А приличной еды не дадите? — спросил я, отпихивая корыто ногой.

— Благодари нас, что не добавили подливки из мочи, — отозвался один из тюремщиков. — Или добавить?

Просунув сквозь прутья решётки жердь, попытался ткнуть меня.

Торговец Икан Каивата бросился к корыту и оттащил его внутрь темницы, приговаривая:

— Не надо подливки, о славные воины. Мы благодарим вас.

Икан Каивата жадно загрёб вонючее варево обеими руками и начал жрать. В этом безумном, обляпанном засохшими нечистотами человеке трудно признать прирождённого жителя. Вот уж кто воистину безвозвратно ушёл по Пути падшего.

Сам я пытался соблюдать гигиену и ежедневно мылся питьевой водой, не обращая внимания на протесты опустившегося торговца. Он отчего-то считал необходимым экономить воду.

Следуя примеру заключённых из американских фильмов, я посвящал тренировкам всё время, не занятое восстановлением событий прошлого. Линии мои тонки и подавлены, но это не причина забрасывать физическую подготовку.

Кроме того, я хотел проверить, способны ли усиленные тренировки поколебать подавляющие озарения? Я приседал и отжимался до одури, пока не падал лицом в пол. Линия Тела не утолщалась, но зато переставала дрожать, что немного забавно, ведь в обычном состоянии всё ровно наоборот — физические нагрузки приводили Линию Тела в колебание. Исходя из этого, я предположил, что нагрузки уменьшали время действия подавляющих озарений.

Внутренний Голос не смог напомнить, читал ли я о таком методе противодействия подавляющим озарениям? Скорее всего, ни один небесный воин в прошлом не подвергался многодневному и регулярному воздействию подавляющими и обманными озарениями. А если подвергался, то не дожил до того времени, чтобы высечь это открытие в скрижали своих мемуаров.

✦ ✦ ✦

Я уже думал, что сегодня будет очередной обычный день в темнице. Грохот камней, сопровождавший нас в полёте, вдруг усилился до нестерпимого. Каменный пол под ногами пошёл волнами, а стены покосились как резиновые. Я успел ухватиться за торчащие в стене скобы для верёвок, и не упал. Торговец Икан Каивата, отчаянно скуля, укатился по наклонному полу, преследуемый корытом с дерьмовой едой.

Постоянное ускорение сменилось покачиванием. Грохот камней затих. Слышно только поскрипывание основы из летучего дерева и вой ветра. Башня остановилась!

Приникнув к решётке, я вслушался в голоса низких, пытаясь разобрать слова. Мне видна, только часть квадратного