— У вас есть «Предатор». Он — ваши глаза. Как вы могли не заметить подъема из джунглей самолета размером с «Боинг 727»?

— Сэр, наш «Предатор» находился севернее в ожидании видеосигнала с местонахождения прибора слежения. Кроме того, там плотная облачность до высоты в десять тысяч футов, сквозь которую просто невозможно ничего увидеть. Кто бы ни забрал оттуда самолет, это было сделано в условиях полной коммуникационной тишины и под прикрытием облаков. — Он помолчал. — Сэр, я понимаю, что в это трудно поверить, но это действительно так — самолет исчез.

— Ладно, вот что мы сделаем. — Голос Серого Волка звучал с леденящим спокойствием. — В вашем распоряжении имеются «Черные Ястребы». Поднимите их, и пусть прочесывают небо вокруг указанного квадрата. Вы найдете этот самолет. Повторяю: вы его найдете. И вы изымете из него то, что должно быть изъято. А потом вы его уничтожите. Вам все ясно?

— Вас понял, сэр.

— Я так полагаю, это дело рук Джегера и его группы?

— Мы можем только строить предположения, сэр. Мы расстреляли их ракетами на берегу реки, засекли прибор слежения и мобильный телефон. Но…

— Это Джегер, — перебил его собеседник. — Других вариантов нет. Уничтожить всех до единого. Ни один свидетель не должен уйти живым. Вы меня поняли? И зарядите в этот самолет столько взрывчатки, чтобы от него и следа не осталось. Я хочу, чтобы он исчез. Навсегда. И смотри, чтобы на этот раз никаких сбоев, kamerade. Всех убрать. Всех без исключения. Стереть с лица земли.

— Вас понял, сэр.

— А теперь поднимайте в воздух «Черных Ястребов». И еще одно: я лично вылетаю к вам. Я не могу доверить такое важное дело… любителям. Я возьму один из самолетов агентства и меньше чем через пять часов буду у вас.

Владимир злобно оскалился:

— Любителям.

Как он презирал своего американского заказчика! Тем не менее платил тот ему хорошо. Возможностей для кровавой мести и убийств тоже было предостаточно.

Поэтому в последующие несколько часов Владимир Установ намеревался показать Серому Волку, на что способны так называемые «любители».

Глава 67

Джегер принял сообщение и поспешил отключить телефон. «Полковник Эвандро подтверждает подготовку карантинной посадочной зоны, — прочитал он. — Расчетное время прибытия в район приземления — 16.30 по Гринвичу. Полковник высылает воздушное сопровождение».

Он посмотрел на часы. Девять сорок пять по Гринвичу. Шесть часов сорок пять минут полетного времени, прежде чем они приземлятся в той части аэропорта Кашимбу, которую подготовит для них руководитель бразильских сил особого назначения. Под карантинной зоной посадки имелось в виду место, где Джегер и его экипаж, а затем и весь самолет смогут полностью пройти процесс дезактивации и обеззараживания. Он даже выслал им навстречу что-то вроде воздушного эскорта — скорее всего, пару реактивных истребителей.

Все складывалось как нельзя более удачно.

На протяжении последующего часа они уверенно набирали высоту, по мере того как «Эйрландер» взбирался к своему крейсерскому потолку в десять тысяч футов. Чем выше они поднимались, тем разреженнее становилась атмосфера и тем экономичнее расходовалось топливо, что было жизненно важно для перелета на дальнее расстояние.

Наконец они вырвались из пелены облаков, и в окна кабины заструился солнечный свет. Только теперь Джегеру удалось толком разглядеть, какое внушительное зрелище они собой представляют — дирижабль космической эпохи и зловещего вида самолет Второй мировой, летящие как единое целое.

С учетом цилиндрической формы «Эйрландера» острые, как кинжалы, концы крыльев «Ju-390» торчали на добрых пятьдесят футов в каждую сторону. Джегер подумал, что эти крылья порождают и свою собственную подъемную тягу, помогая «Эйрландеру», мчащемуся вперед со скоростью под двести километров в час, увлекать их к месту назначения.

Нарова с головой ушла в свои документы, а Дейл увлекся съемкой, так что Джегеру оставалось лишь любоваться видом раскинувшегося до самого горизонта одеяла белых пушистых облаков под ними и бескрайним синим небом над головой. Впервые за долгое путешествие у него появилось время, чтобы подумать обо всем, что произошло и что могло ожидать их впереди.

Нарова и ее шокирующие откровения (она была знакома с его дедом и даже с ним работала, более того, он обращался с ней чуть ли не как с родственницей) нуждались в серьезном расследовании. Пока он мог только гадать о том, что все это означает. Как только они прибудут в аэропорт Кашимбу и, по ее собственному выражению, окажутся «в безопасности», он с ней обязательно побеседует. Разговаривать на высоте в двадцать тысяч футов, да еще и посредством интеркома ему казалось неудобным и неуместным.

Больше всего Джегера беспокоила дальнейшая судьба «Ju-390» и его груза. Они находились в нацистском самолете времен Второй мировой, битком набитом гитлеровскими военными тайнами. Тем не менее на его корпус были нанесены опознавательные знаки американских военно-воздушных сил, а обнаружила его международная экспедиция на территории, которая предположительно принадлежала Бразилии, но с таким же успехом могла относиться к Боливии или Перу.

Теперь вопрос заключался в том, кто имел больше всех прав на эту уникальную находку.

«Скорее всего, — размышлял Джегер, — как только слухи о ней просочатся наружу, на Кашимбу опустится целая туча представителей всевозможных разведывательных агентств». Полковник Эвандро был опытным военным, и Джегер не сомневался в том, что он уже выбрал для самолета такую часть огромного авиационного комплекса, где до него не доберется ни общественность, ни пресса.

Скорее всего, эти разведывательные агентства потребуют и наверняка добьются полной информационной тишины, пока не станет ясно, какую версию этой истории можно преподнести широкой публике. Опыт подсказывал Джегеру, что именно так в подобных случаях всегда и бывает.

Американское правительство будет стремиться полностью исключить упоминание о своей роли в организации этого перелета, как и союзники США по Второй мировой — и прежде всего Великобритания, — которые также приложили к этому руку.

Нарова уже намекнула, что как минимум часть обнаруженных ими здесь технологий до сих пор не рассекречена и снимать с них гриф «совершенно секретно» никто пока не собирается. А значит, они, по всей вероятности, будут исключены из заявления, обращенного к мировой общественности.

Но Джегер приблизительно знал, какая история в конце концов попадет в прессу.

«Опознавательные знаки на самолете, пролежавшем в амазонских джунглях более семидесяти лет, были почти неразличимы, но существовало лишь несколько столь могучих летательных аппаратов. Бесстрашные исследователи, которые его обнаружили, мгновенно опознали в нем «Юнкерс Ju-390», хотя мало кто мог представить себе, какой невероятный груз находится на его борту или что он сможет поведать нам о предсмертной агонии гитлеровского нацистского режима…»

Каммлер и его подельники будут изображены как нацистские преступники, пытающиеся спасти свои лучшие научные