За ночь Джегер и его люди повалили часть самых крупных деревьев, используя кольцевые заряды пластической взрывчатки, надетые на стволы. Но у них было мало и времени, и взрывчатки, поэтому не менее пятидесяти процентов мертвых крон все еще угрожали успеху их затеи.

В основном они повалили самые крупные и наименее сгнившие стволы, способные оказать наибольшее сопротивление. Они делали ставку на то, что оставшиеся деревья в значительной мере сгнили и просто сломаются, когда по ним снизу ударит стальная махина «Ju-390».

Рев двигателей перешел в оглушительный вой, а нисходящие потоки превратились в настоящий ураган. Джегер чувствовал, что тяга «Эйрландера» приближается к максимальной. В следующее мгновение сверху что-то упало, и темная вытянутая тень наотмашь хлестнула по кабине.

Тяжелая ветка врезалась в верхнюю часть лобового стекла кабины, в место стыка панелей остекления. Вертикальная стальная стойка, соединяющая между собой стекла, согнулась от этого сокрушительного удара, и толстый плексиглас покорежился. Ветка сломалась и упала вниз, а по лобовому стеклу зазмеилась зазубренная линия, похожая на зигзагообразную молнию.

Но пока стекло выдержало.

Голова Джегера гудела от всепроникающей звуковой волны неимоверной мощи. Тяжелые, сорванные ветром обломки дождем сыпались на металлическую обшивку «Ju-390». Джегеру казалось, что он заперт внутри гигантского стального барабана.

Вдруг фюзеляж загудел, вибрируя мелкой дрожью. Видимо, создаваемые пропеллерами вихревые потоки вошли в некий резонанс с толстыми ремнями, продетыми под днище самолета. Джегер ощущал, что дирижабль прилагает все усилия, чтобы поднять свой груз, и что самолет в свою очередь тоже пытается оторваться от земли.

Внезапно «Ju-390» содрогнулся всем корпусом, резко накренившись вперед. Это высвободился хвост и задняя часть фюзеляжа поднялась, сбрасывая остатки покрывавшего его мусора и веток.

Теперь самолет удерживали на земле четыре сдвоенных колеса — восемь гигантских шин. Огромный летательный аппарат извивался и дрожал, как если бы был чудовищной птицей, пытающейся высвободить когти из липкого болота и взмыть в небо.

Спустя несколько секунд раздался звук, как будто кто-то «расстегивал» гигантскую липучку, и «Ju-390» подпрыгнул вверх. Сила инерции от этого рывка сначала вдавила Джегера в кресло, а затем подбросила вверх, натянув удерживавшие его ремни. Огромный самолет поднимался в воздух, как будто сила гравитации внезапно исчезла, неуклонно приближаясь к нацелившимся в него острым копьям мертвых крон.

Сплетение сухих веток накрыло кабину паутиной теней, и на высоте около семидесяти футов верхняя часть фюзеляжа врезалась в нижние ветки. Раздался оглушительный треск. От этого столкновения Джегер едва не слетел с кресла, и ремни снова больно впились ему в плечи.

Вокруг него костлявые ветки облепили кабину, как будто чья-то гигантская рука пыталась вломиться в кабину, выдернуть из нее Джегера, Дейла и Нарову и швырнуть их обратно на землю. Самолет продолжал прокладывать себе путь к свободе, когда особенно толстый засохший сук пробил плексигласовое боковое окно, едва не выбив из рук Дейла камеру и не проткнув сидящего дальше Джегера.

Он резко пригнулся, и зазубренный сук вонзился в спинку его сиденья там, где мгновением раньше находилась его голова. От удара сук сломался пополам, и обломанный конец так и остался торчать из окна кабины.

Джегер ощутил, что поступательное движение наверх замедлилось. Он рискнул на мгновение выглянуть в окно и увидел, что огромные винты на левом крыле «Ju-390» — каждый высотой с рослого мужчину — запутались в ветках. Мгновение спустя двигатель самолета оказался в мертвой хватке засохшего дерева, и он, вздрогнув, замер в воздухе.

Они висели на высоте девяноста футов, не в силах сдвинуться с места.

Глава 66

Несколько секунд «Ju-390» висел в этом гнезде из деревянных костей.

Джегер слышал, как стих доносящийся сверху вой реактивных двигателей и мощные потоки воздуха превратились в легкий ветерок. На мгновение он подумал, что пилот решил сдаться, признав свое поражение перед мертвым лесом. Подобное решение означало бы, что в ближайшем будущем Джегеру, Наровой и Дейлу придется иметь дело с вражеским отрядом из шестидесяти человек.

Он рискнул включить «Турайю» и тут же получил сообщение от Раффа: «Пилот меняет направление движения. Он хочет рвануть вперед и, используя подъемную силу корпуса, высвободить вас из этих сучьев. ПРИГОТОВЬТЕСЬ».

Джегер снова выключил телефон.

Корпус «Эйрландера» обеспечивал почти половину подъемной силы дирижабля. Рванувшись вперед и вверх, он мог практически удвоить свою мощность.

Джегер прокричал Наровой и Дейлу предупреждение о том, что сейчас их прокатят на славу. Не успел он это сделать, как направление движения «Ju-390» резко изменилось и дирижабль устремился вперед.

Кромки крыльев «Ju-390» врезались в мертвые кроны, а острый носовой обтекатель погрузился в самую их гущу. Джегер и Дейл нырнули под панель пилотажно-навигационных приборов. Кабина разорвала стену спутанных и выбеленных тропическим солнцем ветвей.

Несколько мгновений спустя кроны заметно поредели и кабину залил свет. С оглушительным треском мощный самолет вырвался на простор, расшвыривая во все стороны тучи гнилых веток и мусора, дождем обрушившихся на оставшийся внизу лес.

Внезапно вырвавшись из цепких лап мертвых деревьев, самолет тяжело качнулся вперед, затем снова назад и наконец замер под дирижаблем. Как только амплитуда этих колебаний начала уменьшаться, «Эйрландер» стал подтягивать самолет к себе.

Мощная гидравлическая лебедка тянула «Ju-390» вверх, пока его полностью не накрыла тень гигантского дирижабля. Крылья самолета прижались к нижней стороне системы его приземления, похожей на полозья и действующей по принципу воздушной подушки. Теперь он был надежно закреплен на днище «Эйрландера».

Окончив маневры с самолетом, пилот дирижабля привел двигатели в режим «полный вперед» и развернул свой летательный аппарат на правильный курс. Теперь ему предстоял длительный набор крейсерской высоты и семичасовой перелет до аэропорта Кашимбу.

Джегер торжествующе дотянулся до семидесятилетней фляжки помощника пилота, вжатой в бок его кресла. Он помахал ею Дейлу и Наровой:

— Кто хочет кофе?

Даже Нарова не удержалась от улыбки.

— Сэр, самолета там просто нет, — повторил радист, известный под позывным Серый Волк Шесть.

Он говорил в микрофон своего передатчика, по-прежнему расположенного на той же уединенной и безымянной взлетной полосе с выстроившейся вдоль нее шеренгой вертолетов с опущенными лопастями, которые ожидали приказов и задач.

Оператор говорил по-английски довольно бегло, но с отчетливым акцентом, в котором временами слышались резкие гортанные звуки, так характерные для речи восточных европейцев.

— Как его может там не быть? — взорвался голос на другом конце линии.

— Сэр, наша группа находится в заданном квадрате. Она нашла этот участок мертвых джунглей и отпечаток чего-то тяжелого. Многие засохшие деревья вокруг взорваны, повсюду валяются обломки. Сэр, все это производит впечатление того, что самолет вырвали из джунглей.

— Как его можно было вырвать? — изумленно спросил Серый Волк.

— Сэр,