Ну да. Древоходы, стало быть и к молнии тоже устойчивости не имеют. Впрочем, все больше понимаю, что это были случайные противники. Все, с чем я сталкивалась, до сих пор, оказывались не организованным противником, а всего лишь местной хищной фауна, ищущей покушать. С армией, как я поняла из подслушанного разговора, значит, еще только предстоит познакомиться. Ох-ох-ох!

Обхожу валуны, лежащие на зеленой траве. Стали попадаться мокрые лужи, заросли влаголюбивой травы. Где-то должно быть вода.

Нашла среди корней ключ, наполнила фляжку и напилась. Немного посидела на траве и, отдохнув, отправилась дальше. Пересекла поле, колосящееся дикими травами.  За узкой полосой леса открывался луг, устланный разноцветием трав. Синие, желтые, красные, фиолетовые цветки. Мне захотелось, как в детстве, сплести венок. Я присела, как раз рядом с желтенькими соцветиями, похожими на земные одуванчики, только более крупными.

– Может малая гравитация? – подумала я. Хотя была ли она тут малая или, наоборот, большая я не знала. По ощущениям здешнее бытие мало отличалось от земного, хотя некоторая сюрреалистичность присутствовала всюду.

Три квази-одуванчика желтели ярким радостным цветом. Еще один уже прекратил цветение, распушился крупным шариком, размером с кулак. Я сорвала его и подула, по детской старой традиции загадав желание. А какое? Никому не скажу, иначе не сбудется. Даже вам!

Отдохнули? Пошли дальше.

Тропинка привела в густые заросли деревьев. Они были столь плотные, что не давали ни единого шанса разглядеть, что там скрывается впереди. Пересекла дебри, выбралась на опушку, на мгновение впала в ступор, а затем поспешила обратно. Но было поздно: бесенята меня увидели.

Их было много. Вооруженные клинками краснокожие твари, с небольшими рожками, с черными волосами на макушке, собранными в конский хвост, мчались за мной. Наконец, я поняла, что, если буду убегать, они рано или поздно меня догонят.

Мне вспомнилась речь с их собрания (не важно даже, именно этих, или их собратьев).

– Братья! По земле уже бродит человек, как мы и ждали.

– Кто он? Опасный?

– Не он же, а она.

– Как? И кто она?

– Волшебница.

– Волшебница?

– Знает магию стихий, огня, молнии.

– Мы боимся огня?

– Не боимся. Стихии, огня и молнии не боимся мы, так!

– Мы боимся холодного оружия.

– Холодного оружия не будет. Будет молния, будет огонь, будут медные трубы.

Так значит огня и молнии не боитесь. А колюще-режущего оружия боитесь. Я бежала, стараясь не упасть. Кое-как достала на бегу то, чего они боялись. Мой арбалет

Разворачиваюсь и двумя выстрелами уделала пару самых быстрых. Затем еще двоих. Остальные пустились в бег.

Это не осталось незамеченным их вождем. Он был на порядок выше остальных пигмеев, практически с меня ростом. На его поясе висели барабан и бутыль. Вождь опирался на посох, вершина которого горела огнем подобно факелу, а в другой руке он сжимал такой же кинжал, как и остальные бесенята.

Старый бес воткнул древко в землю, на сук (посох оказался грубо обработанной сучковатой ветвью) повесил барабан. Прицепил свой ножик к поясу, взамен достав барабанные палочки. И затарабанил:

Тур-р-р-руру-руруру.

Услышав этот звук, беглецы забыли о страхе и вновь принялись преследовать меня.  А я поливала их потоком стрел. Те, кто не попал под раздачу, снова пустились наутек. Такие вот храбрые трусы. В итоге смельчак остался только один – сам шаман. Он уже успел повесить барабан и палочки на пояс, и шагал навстречу мне, не так быстро, как бесенята, немного похрамывая, опираясь на посох, и держа в руках вместо ножа бутылку.

Инте-ер-ресно, – подумала я. – Решил меня бутылкой? По голове?

Так это меня заинтриговало, что даже не спешила стрелять.

Качающейся походкой он подошел ко мне на расстояние двух-трех шагов и остановился. Его гвардия трусливо кучковалась за его спиной, ожидая исход поединка.

Главный бес, он же шаман, вместо того, чтобы ударить меня бутылкой, как я ожидала (в таком случае он быстро получил бы заряд себе в лоб), усмехнулся и пригубил, жадно глотая хрючево, и оно, булькая, перемещалось из бутыли в его утробу.

– Да ты алкаш хренов! – презрительно воскликнула я.

Алкоголик, казалось потерял равновесие, шатнулся, и оперся на посох. Пламя оказалось промеж его рогов, как на изображениях демона Бафомёта.

Но не тут-то было.

Этот чертеняка резко выплюнул-распылил ту жидкость, которая только что плескалась в бутылке. И не важно, чем она на самом деле являлась, спиртом или водкой: ее капли, проходя через факел, отлично воспламенились. На меня обрушился целый залп хорошего огня.

Наверное, от меня остался бы только обгоревший скелет, но я чудом успела уклониться, прыгнув на землю. Жаром обдало бока. Но я уцелела.

Храбрые трусы ринулись за мной. На этот раз я не растерялась. И обещанный заряд, шаман-алкоголик, или трезвенник, кем он там был, не важно, но в лоб получил. Он скривился и упал, факел грохнулся на него и потух.

Досталось на рога и остальным приспешникам. А те, кому не хватило, предпочли не ждать добавки, и разбежались врассыпную. На этот раз по-настоящему.

* * *

За очередной лесной порослью журчал ручей. Но не как те, горные, что в расщелине, а спокойный, лесной. Я перешла на другой берег по грубо-сколоченному деревянному мостику. Спустилась к воде. Желтые кубышки и белые кувшинки-лилии едва колыхались. Разглядела свое отражение в просветах между зелеными листьями-лопастями. Показалось, что в блеске струящейся воды мне улыбнулась и помахала фея. Я всматривалась в надежде увидеть ее еще раз. Безрезультатно. Взяла палочку и бросила в ручей.

– Бульк! – раздалось звонко.

Но в отражении я не видела больше фей. Зато что-то проплыло, едва не ускользнув от моего взгляда. Пиявки? Лягушки? Нет. На этот раз я сумела рассмотреть. Это были маленькие, совсем миниатюрные черепашки.

Стало быть, этот мир населен не только враждебными существами, но и, как минимум, нейтральными, если не благожелательными духами. Что ж, увидим? Может, и для меня здесь найдется подмога.

* * *

Но, пора идти дальше. Дорожка шла по возвышенности. Вдоль росли рядами деревья, похожие на вербу и черемуху. По краям дороги зеленели знакомые мне хвощи и папоротники. Этот мир утопал в буйстве красок. Если там, на земле, хозяйствовала зима, здесь благоухала весна. Деревья, похожие на черемуху, были усыпаны множеством белых цветков, распространяя приятный запах.

– А, черт возьми, мне нравится этот мир, – подумала я.