— Я снова собираюсь посмотреть на идущую внизу вечеринку, куда нас не пригласили.

Уиллис отправил свой OH-6 в крутой правый вираж и развернул машину, так чтобы он мог посмотреть вниз, прямо в форт. Я снова услышал его:

— Черт, я только что загнал кучку Виктор Чарли в эту старую кучу грязи. Я собираюсь сделать еще один заход и положить нескольких из них из М60.

Пока Род говорил, я слышал как на заднем плане борттехник Один Седьмого, Кен Штормер, пустил в ход свой бортовой пулемет. Уиллис завопил:

— Я захожу снова. Динки бегут в укрытие в стене, но Чарли Эхо садит по ним из 60-го. Черт! Они просто нырнули в нору. Мы возьмем и этих двоих. Будьте наготове, мы закинем им CS. Ждите, ждите. Сукины дети, у нас заклинил М60. Ждите.

Уиллис, видимо, висел на стороне входа, где два вражеских солдата исчезли в районе стены форта. Борттехник стрелял по ним, но его М60 заклинил.

Просто повезло, что именно в этот день Штормер прихватил с собой запасное оружие, которое он хотел отстрелять. Это был «Чиком» РПД, китайская версия русского ручного пулемета.30-го калибра. На первый взгляд, это оружие напоминало старую американскую автоматическую винтовку Браунинга (BAR). Это была большая, крепкая стрелядла с сошкой, но патроны подавались лентой из круглого барабанного магазина, а не из двадцатизарядного коробчатого магазина, как в BAR. В предыдущем бою Штормер застрелил вражеского солдата, который был вооружен этим оружием, а АМСВ прихватили РПД и отдали Штормеру в качестве сувенира.

В ту секунду, когда Штормер отложил свой заклинивший М60 в сторону и потянулся к своему РПД, два вьетконговца выскочили из своего укрытия и дали несколько длинных очередей из АК47 по зависшему вертолету Уиллиса. «Чиком» борттехника выстрелил в ответ, и тут мы услышали голос Один Семь, на две октавы выше обычного:

— Мы под огнем, мы под огнем. Уносим задницу!

В этот момент на радио наступила мертвая тишина. Затем зазвучал бешеный голос Кена Штормера.

— Один Семь подбит. — завопил он — Нам нужна помощь!

Штормер намеренно передавал данные, помимо «Вьюна». Хорошо, что я его слышал, потому что очевидно, что-то случилось с вертолетом или с Уиллисом, или с ними обоими.

Я быстро вызвал своего борттехника, Джима Паркера и моего пилота ударного вертолета, Дэна Синора (Три Один). Затем сообщил о вызове на контрольную башню Дау Тянг и взлетел через верхушки деревьев Мишлена.

Старый французский форт был расположен недалеко от пограничной дороги, где она подходила к восточной стороне каучуковой плантации, в десяти-двенадцати километрах от Дау Тянга. Я несколько раз пролетал над этим местом.

Пересекая плантацию Мишлен, я видел, как «Кобра» кружит вдалеке. Пилот заметил меня и сразу же пришел на помощь.

— ОК, Один Шесть, я тебя вижу с Дельта Танго. Один Семь будет у тебя на двенадцать часов в двухстах ярдах (прим. 180 м).

Я повернул влево на десять градусов и увидел машину Рода, как раз в тот момент, когда он шел за небольшой рощей. Я еще добавил газу. Когда я пристроился к правому борту Рода, первое, что я увидел, был Штормер, высовывающийся из своей двери, как будто он пытался дотянуться до своего пилота.

Я смотрел на Уиллиса в кабине пилота. Он двигался так, что я решил, что он все еще может управлять вертолетом. Но пара вещей совершенно не соответствовала нормальному поведению Рода в полете. Во-первых, он сидел на своем сиденье прямо, почти по стойке смирно. Это было необычно, потому что Род обычно выглядел полусонным: он сутулился в кресле пилота с ручкой циклического шага между ног и работал с ней едва заметными движениями запястья.

Было еще кое-что, что выглядело неправильным. Уиллис вел себя как берсерк, с дикими, акцентированными движениями на ручке циклического шага. Его руки метались по всей кабине, когда он яростно давил ручку вперед, затем назад, почти до упора, затем вправо и влево. Я мог видеть, что он получал боковое смещение машины с дикими левыми и правыми рывками ручки, но его неистовые движения вперед и назад, не производили никаких изменений. Он не мог заставить нос смещаться вверх или вниз, и он не мог заставить машину подниматься или опускаться.

Я попытался вызвать Уиллиса на UHF.

— Один Семь, ты ранен? Ты в порядке, Один Семь? Что происходит с твоей пташкой?

Все, что я получил в ответ, была серия шипения, сосущих и булькающих звуков.

— Давай, Один Семь — взмолился я — Я здесь, справа от тебя… поговори со мной. Вы подбиты? Вы можете снизиться?

Опять же, никакого ответа через мою рацию, кроме слабого шипящего звука, подобного выходящему воздуху и более ужасных звуков, как при полоскании горла. У меня мурашки побежали по спине. Я думал, что знаю ответ: он получил попадание в грудь и у него коллапс легкого. Он не мог посадить машину.

Однако, я не мог объяснить, почему ручка циклического шага не управляет машиной. Наверху OH-6 расположены органы управления, которые передают движения в кабине ручки циклического шага на автомат перекоса лопастей и головку винта. Ручка циклического шага была связана с парными тягами, подобным вентильным устройствам смесителя, которые идут наверх изменяя положения головки винта, в направлении, куда выходите направить вертолет. Думая, что, возможно, я смогу увидеть, что не так с автоматом перекоса, я подвел свою машину ближе к Роду и немного выше.

Я связался с «Коброй».

— Слушай, у нас тут большие проблемы. Лучше вызвать медэвак, потому что похоже, Один Семь разобьет эту штуку.

Как раз в этот момент я посмотрел на деревья — прямо перед носом была открытая площадка, которая была примерно двести ярдов (прим. 180 м) шириной и, может быть, триста ярдов длиной (прим. 270 м). Я практически вдавил переключатель передатчика в ручку циклического шага и заорал:

— Род! Двенадцать часов, двенадцать часов. Садись там, Род… Прямо перед тобой на двенадцать часов. Сажай ее!

Должно быть, он услышал меня. Я видел, как его руки и локти бешено мелькали, пытаясь бороться с управлением, пытаясь заставить вертолет снизиться. Наконец его нос, начал немного приподниматься, но это, казалось, заставило его хвост вилять.

Я подобрался поближе к его правому борту и попытался поговорить с ним:

— Ты в порядке — сказал я — Спускайся вниз, Один Семь. У тебя все хорошо, сажай ее.

Я знал, что он мне отвечает, потому что видел как его губы