— Привет, как жизнь? — поинтересовался Харитонов.

— Лучше всех…

Пришлось побеседовать с ним, пока на горизонте не появился Сосновский. Диана приблизилась к нему, он ничего не сказал, взглянув на ее «друзей» удивленно.

После фильма Матвей проводил ее до дома, и ушел только в третьем часу. Все это время они простояли на улице, обнимаясь и целуясь.

— Не понимаю, что со мной происходит, ты, как магнитик, притягиваешь и отталкиваешь одновременно. Я ведь еще никого не любил… Только ты не требуй от меня многого — произнес он.

— Разве я что-то от тебя требую? — удивилась она.

Диане и в голову не приходило, что-то требовать.

— Ну, конечно, тебе же все-равно, что я, что кто-то другой.

— Перестань, Матвей. Мне не разрешаешь говорить глупости, а сам говоришь — заметила Диана.

— Но я ведь не знаю, что ты думаешь, ты же молчишь, как партизанка… Когда мы снова увидимся? Завтра? Во сколько?

— Приходи, хоть, когда…

На том они и расстались. Диана задумалась над его словами. «Что значит, не требуй от меня многого? Никогда ни от кого ничего не ждала и не просила. Наверное, потому что сама не хочу быть никому обязанной… Интересно, что такого я могла бы потребовать? Да еще многое, я и малого-то не знаю, чего можно от него ждать? Все так непредсказуемо»

18 мая. Каждый сам делает свою судьбу

Вечером юный друг навестил Диану, пришел к ней в дом впервые.

— Знаешь, я сомневался идти к тебе или нет… Встретил друга, помнишь, в Универсаме, в «Соках» видели его.

— Да, помню. И что?

— Разговорились с ним. Думаю, идти к девушке или не ходить? Он спросил: это к той, с которой я тебя в магазине видел? — Да. А он говорит: и ты еще думаешь? Идти, конечно!

— И поэтому ты пришел? Друг посоветовал, иначе не пришел бы? — усмехнулась Диана.

— А ты ждала?

— Конечно…

Их уединение было нарушено. В гости пришли Снежка с мужем Жориком. У Снежаны уже наметился небольшой животик. «Вот ведь Снежана не побоялась выйти за молодого парня, он моложе ее на четыре года, и ничего. Почему я не могу быть с Матвеем? Что меня держит, что мешает?» — думала Диана, разливая по чашкам чай для гостей.

Снежка и Жора посидели недолго, поболтали о том, о сем, молодой муж пожаловался на беременную жену.

— Спит, как лошадь пожарная.

Матвей хмыкнул…

Потом Жора домой собрался, и семейная пара покинула Диану, оставив ее с Матвеем.

— Расскажи о себе — попросил парень.

Диана забралась к нему на колени, обняла, погладила темные, чуть вьющиеся волосы.

— Что тебе рассказать? Ничего интересного… Начну с того, что мне двадцать четыре. И третий год, как я ушла в монастырь. Никого у меня нет. Работа — дом.

— Третий год в монастыре? — удивился он — тогда почему же вдруг я?

— Не вдруг. Ты мне давно понравился. Еще зимой, когда в Северный ездили. Помнишь?

— Конечно, помню. Что же ты раньше молчала?

— А что мне кричать об этом? Я умею ждать.

— А если бы мы не поехали в этот раз на пожар? — спросил Матвей.

— Поехали бы в другой раз. А если нет, значит, не судьба.

— Человек сам делает свою судьбу — заявил парень.

— Но каждый по-своему.

— Ты для меня загадка, Диана.

— Ничего загадочного… Тем более, ты же по глазам читаешь.

— Я хочу, чтобы ты меня полюбила, а в твоих глазах я вижу только любопытство, вопрос, что будет дальше? Недоверие, снисходительность, немного пренебрежения. А того, что мне нужно — нет. Скажи, чья ты?

— А ты чей?

— Твой. А ты не моя — вздохнул он.

— Ну, не говори так, Матюша. Если ты мой, то и я твоя…

— Снова обманываешь? Когда мы увидимся?

— Не знаю. Завтра рано утром поеду в Ровное, наверное, поздно вернусь.

— Уже первый час ночи. Пойду домой. Иначе ты проспишь.

— Бедненький ты мой, там холодно. Замерзнешь.

— Ничего не поделаешь. Приходится терпеть.

— Не заблудись, милый.

— Постараюсь… Я приду завтра.

— Приходи…

Он ушел в ночь… Погода испортилась, под утро начался дождь.

* * *

На следующий день Сосновский пришел к Диане в девять часов вечера.

— Приехала?

— Я и не ездила.

— Обманула.

— Ну да, автобус не пошел.

— А я смотрю, вроде, дождь начинается. Думаю, как же моя милая из Ровное приедет? Хоть мотоцикл заводи, чтобы ехать за тобой.

— Молодец ты какой, даже волновался за меня — похвалила она его.

Они снова сидели в ее комнате до поздней ночи. «А может, это у него и правда серьезно? Охота ли ему ходить от меня такую даль, чтобы посидеть со мной… Жаль его, не высыпается парень. Но как трудно поверить, когда уже давно разбиты все надежды и мечты, атрофировались чувства, перепутались мысли… Он мне нравится, но что у него на уме непонятно…»

— Завтра я поеду с зятем на дачу садить картошку — предупредил он — приду послезавтра.

— Я буду ждать…

«Ну, хотя бы отчитывается. Надолго ли? Да, влюбленность так быстро проходит, но как же это приятно… снова испытать это окрыляющее чувство. Ну пусть, хоть ненадолго»

25 мая. Друзья приходят, когда не ждешь

'И снова, снова к тем азам,

В бумагу, с головой заройся

«Сезам», я говорю, «Откройся!» —

Не отворяется Сезам'

Обещание Матвей выполнил, пришел к вечеру, красивый, в сером костюме, приятным одеколоном обрызганный.

— Посадил картошку? — спросила Диана.

— Нет. Зять не поехал.

— А что делал?

— Пировал.

— Ничего себе! Без меня⁈ — сделала большие глаза Диана.

— Еще чего не хватало, чтобы ты пила. У меня друг из армии пришел. Мы ходили с ним к друзьям, подружкам.

— Всех обошли?

— Нет, еще штук пятьдесят осталось — пошутил он.

— Когда к ним пойдешь?

— Завтра, послезавтра.

— И пировать будешь?

— Конечно. В субботу буду дежурить в оперотряде, и в воскресенье с утра. А там снова будем пить…

— А не сопьешься? — хмыкнула Диана.

Он снова сидел с девушкой до поздней ночи.

— Пойду я домой — сказал Матвей.

— Иди, мой любимый, да не запейся там.

— Хорошо, родная…

Диана написала в своем дневнике: «Я уже почти привыкла к нему, но его нужно понять, у парня свои друзья и подруги, свои интересы, не может же он все бросить, ради меня. Да и нужно ли мне это? У меня тоже своя жизнь, в конце концов. Надо будет навестить Марину Дикареву,