Шрифт:
Закладка:
Во второй половине дня 22 июня части 9-го и 19-го мехкорпусов начали выдвижение на запад. Несмотря на то что 19 МК дислоцировался на 80–100 км восточнее 9 МК, он примерно на сутки опередил его и в район г. Ровно вышел утром 25 июня, в очередной раз продемонстрировав высокие маршевые возможности советских механизированных войск (150–200 км за 2,5 дня — результат весьма достойный). Как пишет Владимирский, «командир <19-го> корпуса организовал марш, строго сообразуясь с реальным состоянием бронетанковой техники и наличием автотранспорта. Перед выступлением в поход каждая танковая дивизия 19-го мехкорпуса была разделена на два эшелона — подвижный и пеший. В подвижные эшелоны танковых дивизий включили все исправные танки, сведенные в танковые полки (по одному сводному танковому полку в дивизии), а также личный состав мотострелкового полка и спецподразделений дивизий, который мог быть перевезен наличным автотранспортом».{369}
Боевой приказ № 002, выпущенный командиром 19 МК генерал-майором Фекленко в 20.00 23 июня (вечером второго дня войны), начинается совершенно феерической фразой: «Сведения о противнике — из правительственных сообщений».{370} Это круче, чем пресловутое «планировал операции по глобусу»; школьный глобус, по крайней мере, содержит верную информацию о расположении морей и материков… К сожалению, такое качество управления войсками не изменилось и в следующие дни: «За все время марша, вплоть до 26.6.41 г., никакой информации от высших штабов о положении на фронте штаб <43-й тд> дивизии не имел… О противнике имелись самые разнообразные и противоречивые данные… Было известно, что левее действует 36-й стрелковый корпус, но точно район его действий известен не был, поиски же штаба 36-го стрелкового корпуса ни к чему не привели».{371} Тут остается лишь еще раз напомнить, что связь обеспечивается не наличием технических средств (сигнальный рожок, тамтам, радиостанция, спутниковый телефон), а наличием субъектов, желающих обмениваться информацией.
Упомянутый приказ № 002 ставил задачей выход дивизий корпуса в исходный район сосредоточения по линии реки Стубла на участке Клевань, Варковице (см. вкл., рис. 9). Фактически на этот рубеж к утру 25 июня вышла лишь 40-я тд, а 43-я тд «притормозила» восточнее Ровно, «дальнейшее выдвижение в район сосредоточения командиром 19 МК было задержано на сутки ввиду неясности обстановки и необходимости подтянуть части».{372} В дальнейшем рассогласование между действиями 40-й и 43-й дивизий по времени и месту только нарастало, что имело пагубные последствия — особенно учитывая слабость и малочисленность каждой из этих «боевых групп». Разновременно и разнонаправленно действовали и подразделения самой 40-й тд.
Первой в бой вступила танковая рота, которая вечером 24 (это не опечатка) июня вышла к переправам через р. Иква у Млынова, где совместно с частями 228-й стрелковой дивизии[101] в течение суток, до вечера 25.6 отражала попытки передовых подразделений 111-й пехотной дивизии вермахта переправиться на восточный берег. В эту роту под командованием ст. лейтенанта Ивашковского было сведено все, что в составе 40-й тд могло называться словом «танки». За день ожесточенного боя с немецкой пехотой почти все они были потеряны: «К исходу дня 25 июня танковая рота потеряла 11 танков Т-26, 2 танка Т-28, имея в своем составе требующих ремонта 3 танка Т-26… За период действий танковая рота уничтожила до батальона пехоты, 3 станковых пулемета, 4 ручных пулемета и миномет».{373}
Утром 26 июня в район Млынова подошел сводный танковый полк 40-й тд, одновременно с этим к реке Иква подошли и главные силы немецкой 111-й пд. «В 12.00 26 июня противник открыл ураганный огонь из всех видов оружия, под которым части 228-й сд дрогнули и в беспорядке начали отходить, и только героическими усилиями командиров штаба 40-й тд положение частей 228 сд было восстановлено».{374} Можно было бы расценить эти фразы как, увы, достаточно типичное стремление «переложить вину на смежников», но и собственный отчет о боевых действиях 228-й сд описывает этот эпизод достаточно красноречиво: «767-й стрелковый полк, преследуемый пехотой противника при поддержке артиллерии и минометов с фронта и вследствие появления до батальона пехоты с артиллерией и минометами в его тылу, вынужден был начать отход в лес юго-восточнее Радув (н.п. в 20 км восточнее Млынов. — М.С.)».{375}
Сводный танковый полк 40-й тд вел бой у Млынова до вечера 26 июня. В докладе нет никакого пояснения — чем был вооружен этот полк, были ли использованы в бою танкетки Т-27, Т-37, Т-38 (а ничего другого, кроме трех Т-26, в дивизии уже не оставалось). Доклад содержит достаточно невнятную фразу: «Полк при поддержке 3 танков неоднократно приостанавливал противника». Закончилось все тем, что «связь с соседями справа и слева отсутствовала, благодаря чему противник имел возможность обойти фланги, и полк оказался в окружении. Полк в результате боя потерял до 100 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести».{376} Про потери боевой техники (в частности — танков) не сказано ничего.
В это же время, днем 26 июня, мотострелковый полк 40-й тд вышел к реке Иква на 16-км фронте от Тарговица до Адамовка (по крайней мере, так сказано в докладе о боевых действиях дивизии). Ни обороняться, ни тем паче наступать на фронте в 16 км стрелковый полк (да еще и не полного состава) не мог; в чем был смысл его действий, изолированных от других частей 19-го мехкорпуса, понять трудно. Ясен только результат: «В результате боя потерял до 1200 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести, разгромил до двух батальонов пехоты противника. Согласно приказа командира 19 МК с боями, закрепляясь на отдельных рубежах, под командованием капитана (выделено мной. — М.С.) Бондарь отошел на рубеж Ясеневичи (н.п. в 11 км западнее Ровно. — М.С.) ».
На этом участие 40-й тд в контрударе мехкорпусов завершилось, разрозненные остатки частей дивизии к вечеру 27 июня отошли в район г. Ровно. Единственным результатом действий дивизии была приостановка марша 111-й пехотной дивизии вермахта на один-два дня, в результате чего к Дубно 111-я пд смогла подойти только
