которые уже перебежали к нам. Хвалу его защитникам воспевают даже сторонники мятежной царицы, а защиту храма, который они страстно желали разрушить, воспевают громче всех. И ты, ты один, проложил себе путь. Валерий открыл было рот, чтобы отрицать это, но Паулин поднял руку, призывая к молчанию. — Ты настоящий Герой Рима.

Потребовалось время, чтобы осознать всю суть сказанного, но, когда это произошло, Валерий почувствовал, как комната закружилась вокруг него. То, как Паулин произнес эти слова с ударением на «Герой», указывало на то, что это было больше, чем похвала, это была вечная слава. Герой Рима получит Corona Aurea, Золотой Венок Доблести, из рук самого Императора. Его будут чествовать по всей Империи, и он получит доступ к центру власти. Он уступал только Corona Graminea, вручаемой за спасение целого легиона…, и он этого не заслуживал. Он покачал головой, но Паулин уже продолжал. — Теперь я должен знать все.

В течение следующего часа Валерий рассказывал историю противостояния ветеранов пятидесяти тысячам Боудикки и последние, ужасные часы храма Клавдия. Паулин одобрительно хмыкнул по поводу использования моста, чтобы вывести бриттов на поле боя, и его глаза увлажнились, когда он услышал о мужестве и самопожертвовании Мессора. Но когда Валерий попытался описать свой побег, он был пренебрежительным. — Мне не нужны подробности. Достаточно того, что ты выжил.

Когда он добрался до засады на Девятый, двое слушателей отвернулись, пока он рассказывал об обнаружении изувеченных тел.

— Ты был прав, — мрачно подтвердил Цериалис. — Четыре когорты – две тысячи легионеров – и столько же вспомогательных войск. Незадолго до того, как мы вошли в долину, наши разведчики заметили значительные силы на юге, и я поехал на разведку с кавалерией. Они нанесли удар, пока мы гонялись за тенями. К тому времени, как мы вернулись, пехота уже была разбита, и нам посчастливилось уйти живыми.

Паулин посмотрел на него определенным образом, и Валерий понял, что Цериалису еще предстоит расплата, но на данный момент губернатору нужен был каждый человек, которого он мог привлечь, чтобы удержать Британию для Рима – и отомстить за тысячи римских граждан, которые уже погибли. Валерий слышал от Агриколы, что Паулин был вынужден бросить Лондиниум на произвол судьбы. Черты губернатора побелели, когда Валерий описал увиденные им ужасы, но теперь вены на его висках вздулись, как щупальца осьминога, а лицо покраснело. — Мы не сталкиваемся с воинами. — Он боролся за дыхание. — Эти люди – животные, и, как животных, мы забьем их. Девятый и ветераны Колонии будут отомщены. Пятьдесят тысяч, говоришь, и с каждым днем растет? — Он покачал головой и повернулся к карте, что-то бормоча себе под нос. — Слишком много. Я должен сражаться с ними на выбранном мною поле. Но где? Куда она повернет теперь, когда горит Лондиниум? Куда приведет ее жажда крови? Восток и обратно на равнины? Нет, потому что только победы удерживают ее армию вместе. Запад? Возможно. Если она сможет околдовать силуров, она будет контролировать золото, а Постум и Второй легион уже маршируют из Иски, чтобы присоединиться к нам. Юг? Легкие победы и контроль над нашими коммуникациями с Римом. Или на север? — Валерий почувствовал его взгляд.

— Она должна потерпеть неудачу, — сказал он. — Армия должна есть; у нее нет припасов, и такой рой не может жить за счет земли в течение многих недель. Они будут есть свои пояса задолго до сбора урожая. Но недостаточно, чтобы она потерпела неудачу. Она должна быть уничтожена, и все, кто следует за ней, должны быть уничтожены вместе с ней. Клянусь кровью Митры, я уничтожу ее. Но где?

— Север. — Слово эхом отозвалось в тишине, и Валерий почувствовал на языке кислый привкус предательства. — Она двинется на север, чтобы уничтожить Веруламиум. — Предупреждение Мейв было направлено на то, чтобы спасти ему жизнь; теперь это означало гибель Боудикки.

Паулин расположил свои силы, когда Валерий поднялся, чтобы уйти. Веруламиум и его жители будут принесены в жертву; он не мог вовремя добраться до них или сразиться с Боудиккой, защищая колонну беспомощных беженцев. В любом случае Веруламиум, несмотря на все его римские притязания, был столицей катувеллаунов: пусть они договариваются со своим двоюродными братьями – иценами –, если могут. Он воспользуется своими помощниками, легкой, быстрой пехотой, чтобы заманить ее вперед со скоростью, которая обнажит клыки ее воинов. Затем он будет сражаться с ней и разобьет ее, но где?

Агрикола перехватил Валерия у палатки. — Я должен отвести вас к личному врачу губернатора. Он сказал вам?

Валерий кивнул, понимая, что трибун ссылается на оказанную ему честь. — Я намерен отказаться от этой чести, потому что я ее не завоевывал.

— Я сказал им, что вы скажете это, но боюсь, у вас нет выбора. Это ваш долг принять ее, и вы не производите на меня впечатление человека, который уклоняется от своего долга.

Комната, казалось, двигалась под ногами Валерия, и Агрикола шагнул вперед и протянул руку, чтобы поддержать его. — Пойдем, — мягко сказал он. — Мы задержались достаточно долго.

— Я не понимаю. Есть дюжина мужчин, которые заслуживают Corona Aurea больше, чем я, но все они мертвы. Я выжил, но моя миссия провалилась, и я не герой.

— Вы были храбры, дрались и причинили им боль?

Валерий пожал плечами, и Агрикола воспринял это как согласие.

— Тогда вы герой, а моему губернатору нужен герой. Сегодня вечером он напишет отчет в Рим с подробным описанием событий прошедшего месяца. Это ни на ком не отразится хорошо, одним это будет стоить позиций, а другим может стоить жизни. Возможно, вы не слышали, но Постум, префект лагеря, отказывается покинуть Иску со Вторым. Он боится Императора больше, чем Паулина, но Боудикку он боится больше, чем их обоих. Итак, поражение и смятение. Паулину нужна победа, и, если он не сможет одержать победу, его ждет славное поражение. Вы не откажете ветеранам в их славе?

Валерий покачал головой. — Они сражались, как львы, и погибли, как герои. Они заслуживают того, чтобы о них помнили.

Агрикола взял его за плечи и посмотрел ему в глаза. — Тогда убедитесь, что их будут помнить. Через вас.

К этому времени они уже были на пороге лагерного лазарета. Валерий сделал паузу, прежде чем пройти через занавес. — Ваша логика опровергает мои доводы. Скажите губернатору, что я соглашусь.

Внутри шатра к нему,