наибольший прирост членов с момента предыдущего исследования 1990 года, - это евангелисты/приверженцы христианства (42 %), неконфессиональные (37 %) и безрелигиозные (23 %). Эти данные подтверждают мнение о том, что евангелизм в США растет, но они также подтверждают мнение о том, что секуляризм находится на подъеме. Очевидно, что мы становимся поляризованными, как утверждают многие неформальные наблюдатели. Почему? Потому ли, что, как считают такие специалисты по предложению, как Старк и Финке, только самые дорогостоящие религии могут конкурировать с отсутствием религии вообще на рынке за наше время и ресурсы? Или дело в том, что чем больше мы узнаем о природе, тем больше наука кажется многим людям чем-то упущенным, чем-то, что может предложить только антинаучная точка зрения? Или есть какое-то другое объяснение?

Прежде чем приступить к объяснению данных, следует спросить, насколько мы уверены в предположениях, использованных при их сборе, - насколько надежны данные и как они были собраны? (В случае ARIS - телефонный опрос, а не письменная анкета.) Какие проверки использовались, чтобы избежать предвзятости контекста? Какие еще вопросы задавали людям? Сколько времени ушло на проведение интервью? И еще есть необычные вопросы, ответы на которые могут иметь значение: Что произошло в новостях в день проведения опроса?

Был ли у интервьюера акцент? И так далее. Проведение таких исследований требует больших затрат, и никто не тратит тысячи долларов на сбор данных с помощью случайно разработанного "инструмента" (анкеты). Много исследований было посвящено выявлению источников предвзятости и артефактов в опросных исследованиях. В каких случаях следует использовать простой вопрос "да/нет" (и не забудьте включить в него важный "Я не знаю"), и когда следует использовать пятибалльную шкалу Лайкерта (например, привычные "полностью согласен", "склонен согласиться", "не уверен", "склонен не согласиться", "категорически не согласен")? Когда ARIS проводил свое исследование в 1990 году, первым вопросом был: "Какова ваша религия?". В 2001 году вопрос был изменен: "Какова ваша религия, если таковая имеется?". Насколько увеличилось количество неконфессиональных и безрелигиозных ответов из-за изменения формулировки? Почему была добавлена фраза "если таковая имеется"?

В процессе написания книги "Как мы верим: Science, Skepticism and the Search for God (2nd ed., 2003), Майкл Шермер, директор Общества скептиков, провел масштабный опрос о религиозных убеждениях. Его результаты поражают воображение, в том числе и потому, что они разительно отличаются от результатов, полученных в ходе других подобных опросов. Согласно последним опросам, около 90 % американцев верят в Бога - и не просто в "сущностного" Бога, а в Бога, который отвечает на молитвы. В опросе Шермера только 64 % сказали, что верят в Бога, и 25 % сказали, что не верят в Бога (стр. 79). Это огромное расхождение, и оно не объясняется простой ошибкой выборки (например, рассылкой анкет известным скептикам!).8 Шермер полагает, что ключевым фактором является образование. В его исследовании людей просили ответить своими словами на "открытый вопрос в форме эссе", объясняющий, почему они верят в Бога:

Как выяснилось, люди, заполнившие анкету, были значительно более образованными, чем средний американец, а высшее образование ассоциируется с более низкой религиозностью. По данным Бюро переписи населения США за 1998 год, четверть американцев старше двадцати пяти лет получили степень бакалавра, тогда как в нашей выборке этот показатель составил почти две трети. (Трудно сказать, почему так произошло, но одна из возможностей - "Что нам делать? заключается в том, что образованные люди с большей вероятностью заполнят умеренно сложный опрос). [p. 79]

Но (как заметил мой ученик Дэвид Полк), если признать самоотбор серьезным фактором, то следует задать еще один вопрос: кто потратит время на заполнение такой анкеты? Вероятно, только те, у кого самые сильные убеждения. Люди, которые просто не считают религию важной, вряд ли станут заполнять анкету, предполагающую составление ответов на вопросы. Только один из каждых людей, получивших разосланный по почте опросник, вернул его, что является относительно низким показателем, поэтому мы не можем сделать никаких интересных выводов из его цифры в 64 %, как он сам признает (Shermer and Sulloway, in press)

 

Что мы скажем детям?

Это школьник сказал: "Вера - это вера в то, что ты знаешь, что это не так".

-Марк Твен

 

Особую актуальность, а также особую этическую и политическую деликатность имеет тема исследования влияния религиозного воспитания и образования на детей младшего возраста. Существует океан исследований, одни хорошие, другие плохие, посвященных раннему развитию детей, изучению языка, питания, поведения родителей, влияния сверстников и практически всех других мыслимых переменных, которые можно измерить в первые дюжины лет жизни человека, но почти все они - насколько я могу судить - старательно обходят стороной религию, которая все еще в значительной степени остается terra incognita. Иногда встречаются очень хорошие...

действительно, несомненные этические причины для этого. Все тщательно возведенные и охраняемые барьеры, препятствующие вредным медицинским исследованиям с участием людей, с равной силой применимы к любым исследованиям, которые мы могли бы представить себе, проводя вариации религиозного воспитания. Мы же не собираемся проводить плацебо-исследования, в которых группа А заучивает один катехизис, а группа Б - другой, и группа С запоминает бессмысленные слоги. Мы не собираемся проводить исследования по перекрестному воспитанию детей, в которых младенцы от исламских родителей подменяются младенцами от католических родителей. Это явно запретные темы, и они должны оставаться таковыми. Но что это за ограничения? Этот вопрос важен, потому что, пытаясь разработать косвенные и неинвазивные способы получения искомых доказательств, мы столкнемся с теми же компромиссами, которые регулярно ставят перед исследователями, ищущими медицинские лекарства. Совершенно безрисковые исследования на эти темы, вероятно, невозможны. Что считать информированным согласием, и с каким риском могут мириться даже те, кто дает согласие? И чье согласие? Родителей или детей?

Все эти политические вопросы лежат в тени, отбрасываемой первым заклинанием - тем, которое гласит, что религия не имеет границ и точка. Не стоит притворяться, что это благодушное пренебрежение с нашей стороны, поскольку мы прекрасно знаем, что под защитными зонтиками личной жизни и религиозной свободы широко распространена практика, когда родители подвергают своих собственных детей лечению, которое отправило бы любого исследователя, клинического или иного, в тюрьму. Каковы права родителей в таких обстоятельствах и "где мы проводим черту"? Это политический вопрос, который можно решить не путем поиска "ответа", а путем выработки ответа, приемлемого для максимально возможного числа информированных людей.

Это не понравится всем, так же как и нынешние законы и практика употребления алкогольных напитков. Запрет был опробован, и по общему консенсусу - далеко не