от злости! Истерить, сходить с ума, бить посуду, стекла, кидаться красками — устроить полный хаос вокруг! Бардак, как идеальное отражение того, что происходит сейчас у меня внутри, но я не могу. Накатывает невероятное опустошение, так, что руки опускаются и все, на что хватает сил, это молча глотать слезы и смотреть в полные боли глаза Стельмаха.

— Я подбирал момент, Летт. Я клянусь тебе, мелкая! — морщится Макс, вздыхая. — Я бы все рассказал. Обязательно рассказал! Да, мудак, дотянул до последнего, но я хотел сделать как лучше.

— И что, “лучше” получилось? У тебя было столько возможностей! Столько моментов! Любой день, любой час, но ты молчал! Почему так?!

— К слову… не пришлось.

Самый! Самый дурацкий ответ, который можно было бы себе придумать! Мы говорим о, мать его, будущем, отношениях, чувствах, а о том, что ему придется улететь в другую страну, так это просто “к слову не пришлось”, это серьезно?!

Ураган. Внутри меня бушует такой лютый и зверский ураган, закручивая внутренности узлом от злости и буквально требуя рвать и метать. Крушить и разносить все к чертям! Надо бы устроить такой скандал, такой “разбор полетов”, но я просто отступаю и, как больная, машу головой, все еще пытаясь отрицать правду. Отгородиться от услышанного. В голове столько мыслей и догадок, одна страшнее другой, что, в конце концов, я прерываю молчание:

— Ненавижу! — шепчу сквозь зубы, сжимая их до боли, до невозможности, только бы сдержать позорный всхлип. — Я тебя ненавижу, Стельмах!

Разворачиваюсь, резко крутанувшись на пятках, и разъяренной фурией припускаю вон из мастерской, но далеко уйти мне не дают.

— Виолетта, стой! Тормози! — Макс хватает за руку и останавливает, вцепившись мертвой хваткой в мои предплечья и слегка встряхнув так, что хотелось оскалиться и зарычать.

— Пусти меня!

— Я люблю тебя, слышишь, дурочка упрямая! Ну, сама подумай, если бы ты была мне не нужна, если бы все было несерьезно, а “так”… рискнул бы я, по-твоему, из–за мимолетной прихоти испортить отношения между нашими семьями, Летт?

— Я не знаю, но честно, уже ничему не удивлюсь! — упираюсь ладонями в грудь Сима, пытаясь оттолкнуть, но куда там. Силы явно неравны. А еще я чувствую, как истошно бьется его сердце под моей ладошкой, и это слегка отрезвляет, но злость отнюдь не унимает.

— Да, я дурак, я ждал момент! — продолжает Макс говорить торопливо, будто и не слыша просквозившего в моем тоне разочарования.

— Да какой момент, Макс?!

— Я боялся!

— Чего?!

— Что ты скажешь нет! Боялся, что ты откажешься уехать со мной, — выдает на выдохе парень, обхватывая своими горячими широкими ладонями мои щеки, которые полыхают, как фонарики. Пытается успокоить, пытается притушить тот гнев, что распирает меня изнутри, но не помогает! Наоборот, зверь во мне начинает бесноваться еще больше!

— Летта, я не могу без тебя, поверь мне! Я бы однозначно забрал тебя с собой, — звучит как железобетонное утверждение, и тут же к моей злости “на подмогу” волной хлынуло возмущение. Я даже с ответом не сразу нахожусь.

Забрал бы? Вот просто так, будто меня можно, как гребаную футболку, положить в чемодан и увезти, куда вздумается? Я не вещь, черт побери!

— А, то есть изначально план был таков, да? — брыкаюсь в его руках, наконец–то отталкивая от себя. — Ты бы меня “забрал”? Я должна была бросить все, что есть у меня здесь и поехать с тобой, верно?

— Да!

— Замечательно! Все решил, все распланировал. Браво. Молодец! — начинаю, как последний безумец, хлопать в ладоши. — То есть плевать, что у меня есть свое мнение и право голоса, да?

— Виолетта…

— И меня ты спросить не хотел! — кричу, перебивая. — Даже если все так, и ты действительно не врал о чувствах, но это мерзко и эгоистично — все решить за меня! А ты спросил, хочу ли я с тобой уезжать, Макс?! Хочу ли бросать друзей, универ, родителей, дом и страну свою, в конце концов?! Меня ты спросил?

На лице парня промелькнула растерянность. Сим смотрел на меня, а в глазах читался немой вопрос, который он и хочет, и, по-видимому, боится озвучить.

Я говорила, что я не верю? Так вот, я все еще как будто в каком–то идиотском сне и все это тут происходит не со мной. Буквально десять минут назад все было идеально! Я распадалась от ощущения счастья, а сейчас я вся горю от ярости и непонимания.

— Почему ты все решил за нас?! — спрашиваю, активно сжимая ладони в кулаки. — За меня, Макс?! Я не кукла и не собачка, которую можно водить с собой за веревочку! Я не вещь и не твой предмет гардероба! И не мелкая я!

— То есть, — говорит Макс, запнувшись на середине фразы, кивая каким–то своим мыслям. — То есть если бы я сказал, признался, ты бы просто сказала “нет”, правильно? Ты бы не поехала со мной? Наплевала на наши отношения и выбрала друзей и универ, верно?

— Я… — хотелось крикнуть ему в лицо гордое “нет, не поехала”, но горло сдавили тиски, и вышло только жалкое, — я не знаю. Не знаю, ясно?! — морщусь, смахивая мокрые дорожки со щек. — Но ты… ты все решил за меня, и это обидно, Сим!

— Я хотел как лучше, Летт! Я был уверен на все сто, что ты поедешь со мной. Ты нужна мне и тут, и там, и на всю жизнь ты мне нужна! А оказывается, я-то тебе не так уж и важен, да? — слетает горькая усмешка с губ парня.

— Ну, а с таким подходом, зачем я тебе нужна-то, а? Чтобы ты всю жизнь самолично мной распоряжался, даже не интересуясь моим мнением? Как марионетку, дергал за веревочки, направляя туда, куда только тебе надо?

— Ч…что? Что ты несешь?! — вспыхнул Макс, упирая руки в бока.

Было бы очень мило и соблазнительно видеть его таким — перепачканным в небесно–голубой и ярко-желтой краске — если бы ситуация до колик и до дрожи не была обидной. Просто разрывающей сердце.

— Я всю жизнь мечтала рисовать!

— Я не запрещаю тебе рисовать…

— Но ты решил за меня вопрос с универом, Макс!

— В Испании куча таких универов, и я не вижу никакой проблемы в этом! Я бы играл, ты бы была рядом и училась. Там! Я готов все что угодно сделать, только давай перестанем ругаться из-за такой ерунды!

— То есть моя жизнь, мое мнение и мое увлечение — это ерунда?

— Летт, да я же не это имел ввиду…

Все. Не слушаю. Не хочу слушать.

— Ну, и