Меня никак не отпускал тот мир. Мне не хватало мести. Если бы я мог хоть что-то сделать Дамиану. Хоть как-то отомстить за смерть учителя. Меня связывала не только клятва, но и неопределенность расстояния между нами. Клятву я придумал бы как обойти, но как обойти невозможность дотянуться?

За оставшееся время до ритуала я успел подготовить зелий с запасом — и на случай, если все пойдет как надо, и на случай, если все пойдет не так. Ритуал Дамиана требовал более длительной подготовки к ритуалу, и я не пренебрег ни одним пунктом, понимая, что нарушение любого из них может снести мне крышу так, что назад ее будет уже не вернуть.

Еще я съездил к куполу и добавил там защиты — договор договором, а Императорской гвардии я не особо верил, и мне не нужно было, чтобы прорыв случился тогда, когда я ничего не смогу противопоставить хитрому гвардейскому плану. Я и сразу после ритуала не сильно смогу противопоставить, но тогда можно будет поработать артефактами, парочку которых я тоже приготовил. Других неожиданностей я не ждал.

К Ане с Серым мы пришли вместе и опять началась та же песня:

— Ярослав, а ты уверен? Может, отложить на недельку?

— А что за недельку изменится? У меня уверенность есть, у тебя она не появится. Ань не начинай, — бросил я и всунул ей в руки коробку с тортом.

Специально выбрал покрасивее. Не коробку, разумеется, а торт, продавщица утверждала, что он еще и вкусный. Но это я проверять не буду — ритуал следовало начинать на голодный желудок.

— Чай попьем? — обрадовалась Аня отсрочке.

— Попьете без меня. — Я похлопал Серого по плечу. — Я тобой всю ночь сидел, теперь твоя очередь.

— Скажешь тоже, сидел, — фыркнула Аня. — Продрых ты всю ночь.

— Но я был наготове.

Пока я сцеживал оставшуюся ману в накопитель, мы весело болтали, но стоило мне его отложить и вытащить первый флакон, Аня сразу перестала улыбаться и напряглась.

— Значит, так. — Я выпил первый флакон и достал из кармана еще несколько. — Вот это вольешь в меня через час, а это через два. Если я в себя не приду. Если приду, волью сам. Вот эти для обтирания, если из меня начнет что-то литься.

Я поставил флаконы на журнальный столик рядом с диваном. Достал еще один флакон и тоже выпил.

— Чет не помню такой подготовки со мной, — заметил Серый.

— У тебя был упрощенный вариант.

— Упрощенный? — испуганно переспросила Аня.

Отвечать я не стал, выпил третий флакон, после чего начал сам ритуал.

Больно было, но терпимо, я даже слышал, о чем переговариваются Серый с Аней. Аня в этот раз не растерялась, подхватила меня почти сразу, но я сознание не потерял, испытывая все прелести состояния, когда тебя распирает изнутри и ты думаешь: лопнешь или нет. Благодаря Аниному воздействию, чувства были смазанными, но они все-таки были. Выгибаться и орать не хотелось, но ощущения были не из приятных. На фоне одной из волн я не сдержался и зашипел от боли через сомкнутые зубы.

— Ты сознания не потерял, это нормально? — обеспокоенно спросила Аня. — Может, тебя в сон отправить?

— Пока не надо. — Я прикрыл глаза. — Терпимо. Пусть идет как идет. Пока в сознании — результат будет лучше, так что потерплю. Орать начну — тогда отправляй.

— Ага, начнет он орать, — проворчала Аня. — Ты, главное, у меня здесь на диване от боли не помри, а то я только теоретически знаю, как запускать сердце.

— Вот и опробуешь, — выдохнул я, одновременно стравливая постоянно набирающуюся ману в большую объемную иллюзию букета, с полным набором составляющих: от плотности до запахов.

Аня ахнула от восторга, а Серый проворчал:

— Ты ее не отвлекай.

Отвлекал я главным образом себя, потому что уже казался себе огромным раздутым воздушным шаром, который мог лопнуть от легкого прикосновения. Это ощущение было настолько реальным, что я даже бросил взгляд на собственный живот. Вдруг там на его месте уже шарик, готовый к полету, а мои соклановцы не переживают, потому что думают, что оно так и должно быть.

— Что? — вскинулась Аня. — Что-то не так? Говорила же: надо подготовиться.

— Все так, выдохнул я. — Все правильно.

— С тебя пот течет жуть как.

— Я тебе зелье для чего оставлял?

— Точно. — Она хлопнула себя по лбу, вытащила марлевую салфетку, намочила и начала меня старательно обтирать. — Как удобно, когда пациент в сознании.

Но тут на меня накатила еще одна волна боли и была она столь сильна, что меня все же выбросила в странное состояние не то яви, не то сна, в котором я мог в точности моделировать окружающую реальность так же, как при снохождении. Здесь боли не было, но и желания куда-то идти — тоже. Я чувствовал усталость, опустошенность и какую-то странную расслабленность, поэтому создал огромный мягкий диван и умостился на него, задрав ноги на спинку. Эх, сюда бы еще интернет и получился бы почти полноценный санаторный отдых.

— Ты все-таки решил мне ответить! — раздался восторженный вопль Илинель, которую я вовсе не ожидал увидеть, но перед вторжением которой оказался беззащитен. Отсюда я по собственному желанию не выйду, только когда все закончится. — Ты почувствовал, что мне срочно нужна твоя помощь. Мальгус, я всегда в тебя верила.

Имя показалось чужим и не менее фальшивым, чем сама Илинель. Оно осталось уже в прошлом, в том, в котором меня убили, в настоящем меня звали Ярослав.

— Я вряд ли смогу тебе помочь, — честно признался я. — Разве что выслушаю.

— Меня мало выслушать, — она всхлипнула, громко и ненатурально. — Дамиан меня убил.

— Если бы он тебя убил, мы бы сейчас не разговаривали.

— Не совсем убил, но попытался, Он отправил на меня такое же проклятие, как на Айлинга.

— То есть ты умираешь?

Сочувствия я не испытывал, но и злорадства — тоже. Она получила по заслугам, еще бы Дамиан направил что-то такое на себя, только неснимаемое.

— Я проклятие сняла, — неожиданно ответила Илинель. — Но жива я, пока Дамиан этого не знает. Какая же он скотина! Так со мной поступить после всего, что я для него сделала.

Она выразительно всхлипнула.

— Он убирает свидетелей своей слабости. А как ты сняла проклятие? Его же может снять только лично император?

Если она сейчас скажет, что могла спасти Айлинга и не спасла, я ее лично придушу прямо здесь. Конечно, я таким образом исполню желание Дамиана, но это я переживу в отличие от Илинель. Смерть здесь означает и смерть там.

— Когда Айлинг умер, я заметила, что Дамиан на меня странно посматривает, и поняла, что я — следующая, — ответила Илинель, не подозревая, насколько сейчас близка к смерти. — Поэтому когда он неосторожно оставил книгу с заклинаниями в комнате, где я находилась. — Она стыдливо умолчала, где это было, но я и без объяснений понимал, что в спальне. Именно там находится императорский сейф, именно там могла лежать нужная книга, пока Дамиан, например, принимал ванну. — Времени было очень мало, но я запомнила заклинание по снятию всех императорский проклятий и проклятие Черной Смерти. Не знаю, зачем я вообще запомнила второе. — Она всхлипнула. — От страха, наверное. Больше ничего не успела ни посмотреть, ни запомнить.