«У купца Бугрова были он сам, его один-единственный неизменный приказчик и бухгалтер, которому он платил 25 тысяч рублей в год92».

Тот якобы устыдился и более такими заявками Вождю не докучал… Продолжения этой весьма поучительной истории я не знаю, но раз в списке незаконно реабилитированных никакого «Наркома Ефремова» нет - то стало быть, с ним было всё в порядке. Возможно, даже умер своей смертью - весь увешанный орденами за доблестный труд93.

Всё же звоню в «Секретариат Государственного Комитета Труда и Обороны»:

- Александр Николаевич! Найдите мне среди «штатских» некого Ефремова. Имя и отчество не помню, но он должен иметь какое-то отношение к станкостроению. Директор завода, или начальник главка в Наркомате среднего машиностроения. …Что? Согласен – широко распространённая фамилия. Я как минимум двух генералов знаю и одного актёра-бухарика… Но хоть не Иванов, на том спасибо! Хахахаха!!! Если Ефремовых-станкостроителей несколько – пришлите списочек, я сам выберу.

Я выбрал из «списочка» Александра Илларионовича Ефремова - 1904-го года рождения, уроженца столицы первого в мире «государства менеджеров и специалистов»…

Идём в ногу в соответствии с новой идеологией – «сталинизмом»!

Ну, а чё?

Чем он хуже «кемализма», с коим турки только «при мне» до середины 20-х годов XXI дожили и не только не развалились, но и того гляди оттяпают Закавказье и Среднюю Азию?

Да, ничем не хуже.

А вот будет ли он лучше «реального» марксизма-ленинизма…

Об том будут судить потомки.

Окончив 1935-м году «Московский станкостроительный институт», устроившись на «Станкостроительный завод имени Орджоникидзе» простым инженером, он уже через три года, в возрасте тридцать три года стал его директором.

С 38-года, Ефремов становится Председателем исполкома Моссовета, в это повторяю – не партийная должность, где одна «болтология» и подставы для карьерного роста. На ней не «крутиться» - работать надо, управляя столичным хозяйством.

Судя по всему - справлялся и, потому через год он получил уже «министерскую» должность: Первого заместителя наркома тяжёлого машиностроения.

У других «Ефремовых» биография и заслуги - не столь впечатляющие… Поэтому с очень большой долей вероятности можно утверждать, это именно он:

Александр Илларионович Ефремов.

***

Оставшись один, я сперва весь изошёлся на овно лютой завистью:

«Хорошо им – хроноаборигенам: получили задания и разбежались! А тут сиди один как дурак и думай, ё…».

Серьёзно изучая историю родного Отечества, так часто удивляешься, что поневоле проникаешься какой-то – не совсем здоровой гордостью за него. То ли это специально так задумано – на радость всяким там конспирологам, видящим под каждым кустом злобного масона с последней кружкой воды… То ли это особенность нашего национального менталитета, наиболее ярко высказанная красноармейцем Суховым в «Белом Солнце пустыни»…:

«Конечно, хотелось бы сперва помучиться»,

- …Но в нашей регулярно богоспасаемой стране, всё делается по пути наибольшего сопротивления.

И что сцука характерно, всё без исключения делается - из самых якобы благих намерений!

Ну, а те известно куда приводят.

На рубеже XIX и XX веков, сразу после неславной Русско-японской войны, у руководства Русской императорской армии имелся уже довольно большой выбор пулемётных систем: «Швацлозе», «Кольт», «Гочкис»… И так далее.

У всех у них было множество недостатков, которые устранялись производителями по мере накопления опыта производства и эксплуатации. Но и не менее достоинств, главным из которых была относительная простата конструкции и вследствие неё – технологичность и дёшевизна.

Но страна, где 85 процентов населения живёт в крытых соломой вигвамах и даже паровозного свистка ни разу не слышало… Где индивид умеющий без помощи пальцев досчитать до десяти - уже считается как минимум кандидатом физико-математических наук… Где вместо действующей конституции действовал «Закон о кухаркиных детях»…

Так вот, руководство этой страны на кабальных условиях приобретает лицензию на производство пулемёта у британской компании «Максим-Виккерс».

Машинка для своего времени - превосходная, спору нет…

Но вот создатель - Хайрем Стивенс Максим, простотой конструкции её обделил.

К примеру, у австрийского «Шварцлозе» имелась всего лишь одна – но зато «очень сильная спиральная пружина». У французского «Гочкисса» - семь пружин, у американского «Кольта-Браунинга» - десять…

У пулемёта «Максима-Виккерса» - четырнадцать пружин!

Мля… И куда только влезли?!

Запирающий механизм (замок, или затвор) у «Шварцлозе» состоит из одиннадцати отдельных частей.

У «Гочкисса» - сорок одна деталь, у «Кольта-Браунинга» уже семьдесят одна…

У «Максима-Виккерса»…

Восемьдесят семь деталей, не считая крепежа к ним – болтов, гаек и всяких там прочих штифтов.

Был «Максим» рекордсменом и по весу!

Без лафета, его «тело» имело массу двадцать четыре килограмма, в то время как «Браунинг» - всего двадцать, а «Шварцлозе» и того меньше – семнадцать с половиной.

Мировой рекордсмен по весу, числу деталей и пружин, был призёром и в номинации «крайне низкая технологичность»:

«Производство пулемета «Максим» требовало точности от 0,5 до 2 тысячных дюйма, пулеметного станка — от 2 до 5 тысячных дюйма. Так, допуск на диаметр канала ствола по полям нарезов составлял 0,0028, по дну нарезов — 0,0031 дюйма.

Некоторые же части замка пулемета «Максим» «притирались» друг к другу с точностью лекал, по которым делались. Для производства пулемета «Максим» требовались 282 отдельные части (видимо инструмент и оснастка. Авт.) и 830 лекал, а его станка — 126 частей и 234 лекала.

Плюс к тому производство одного пулемета «Максим» требовало 2448 операций, 2422 перехода, 700 рабочих часов и загрузки 40 станков в сутки. Чистое время производства одного пулемета — 500 часов, пулеметного станка — 170 часов. Для изготовления пулеметных стволов использовали литую сталь с низким содержанием углерода и примесями марганца и вольфрама. Производство требовало специализированного оборудования94».

Для сравнения: для производства ППШ-41 требовалось семь часов, для ППС-43 – всего три. Не, я понимаю:

«Это – совсем другое дело».

Но не в двести же раз «другое»!

Естественно, такое «удовольствие» стоило недёшево, даже не считая тех «жалких» сорока фунтов стерлингов, которые Военное ведомство отстёгивало фирме «Виккерс» за каждый выпущенный в Туле пулемёт. Вместе со станком и двумя запасными стволами, «Максим» стоил 1370 рублей.

С чем сравнить?

В той России, что «мы потеряли»:

Офицерские сапоги стоили 20 рублей за пару,

Хорошая дойная корова – от 60 рублей за хвост.

Лошадь для повозки – 100 рублей.

Хороший конь, на котором и перед людьми показаться не стыдно было, стоил от 150 рублей и выше.

Рояль известной марки - 200 рублей.

Автомобиль без дополнительной оснастки порядка 2000 рублей.

Понятно?

Если сравнивать с чем-то пулемёт «Максим» по стоимости - то только с автомобилем: даже рояль ни в какое сравнение с ним не идёт. Не, конечно понимаю – война очень дорогое «удовольствие»…

Но это уже какой-то лютый абсурд!

Кто-то скажет:

«Так ведь провоевала же Британия две мировые войны с 7,7-мм «Виккерсом» и ничего… Не жаловались на его конструктивную сложность и низкую технологичность