Они знакомились, когда девушка открыла бар, однако стех пор необщались. Ктомуже Мартынов пришёл в«Небеса» нев форме, поэтому Криденс решила уточнить.

–Лейтенант Мартынов.

–Очень приятно. Криденс.

Участковый осторожно пожал протянутую руку иулыбнулся.

–Мнепоказалось иливы неудивились моему вопросу?

–Почему я должна удивляться?– мягко улыбнулась девушка.– Бай– очень красивый, заметный, воспитанный кот. Менямногие онём спрашивают.

–Ичто вы отвечаете?– невозмутимо продолжил Мартынов.

–Ачто вас интересует?

–Вывзяли его котёнком?

Пауза, которую выдержала Криденс, показала участковому, чтоон задал правильный вопрос.

–Нет, мыпознакомились позже.

Она сказала окоте како человеке.

–Расскажете, какэто случилось?

–Воттеперь я хочу спросить почему вас это интересует?– медленно произнесла девушка.

–Мнелюбопытно.

–Тоесть нескажете?

Теперь помолчал Мартынов.

Он прекрасно помнил совет старого друга исобирался им воспользоваться– перестать искать странное вестественных смертях пожилых женщин. Собирался досегодняшнего утра. Асегодня проснулся впустой квартире, пошёл умываться изамер перед зеркалом сзубной щёткой вруке. Замер, глядя вглаза своему отражению, ибеззвучно спросил себя: «Всё?» ипонял, чтонет– невсё. Неможет быть всё, пока непроверит последнюю зацепку, непоговорит обольшом чёрном коте, появившемся вего районе одновременно с«Грязными небесами». Ипроверить эту зацепку Мартынов решил недля доклада руководству, адля себя. Онхотел знать правду… илипопробовать её выяснить.

Ипоэтому поехал нена дачу, каксобирался, ав бар. Вединственное место, гдеон мог получить информацию обольшом зеленоглазом коте. Чёрном, какантрацит. Очень воспитанном иочень умном.

–Мнелюбопытно.

–Пойдёмте.– Посетителей в«Небесах» было немного, самый дальний угловой столик оказался пустым, места рядом небыли заняты, иКриденс провела участкового кнему. Туда, гдеим никто немог помешать. Одновременно сделала знак Антону, который принёс кофе.– Засчёт заведения.

–Ямогу заплатить.

–Ая могу угостить.– Криденс дождалась, когда Антон отойдёт, сделала глоток инегромко произнесла:– Я стыжусь некоторых вещей, которые успела натворить. Неделюсь ими направо-налево, нои нескрываю, если спрашивают.

–Разве я спрашивал?– машинально спросил Мартынов.

–Выпоймёте, чтода.

Участковый понял, чтоему предстоит услышать нечто вроде исповеди ив этой истории будет фигурировать Бай. Понял, приготовился слушать, ноне мог неуточнить:

–Почему вы делитесь тем, чего стыдитесь?

–Потому что признаваться втех поступках– тоже наказание.

–Авы считаете, чтодолжны быть наказаны?

–Занекоторые вещи– да. Ноне волнуйтесь– повашей линии замной ничего нечислится. Тоесть… числится, нозаявления наменя неподавали.– Криденс выдержала короткую паузу.– Янесколько раз обкрадывала родителей.

–Наркотики?

–Да.– Ещёодин глоток кофе.– Тяжёлые наркотики иочень плотно. Менятрижды отправляли лечиться. После первого курса я продержалась два дня, молодая была, глупая. После второго– полгода. Исорвалась несама– меня любовник уколол, когда я спала. Емустало обидно, чтоя держусь, аон неможет бросить.– Грустная улыбка.– Янеожидала, чтоон дотакого опустится. Мальчик, мать его, изхорошей семьи… Яего любила, очень хотела помочь, аэтот выродок вернул меня втот ад… ия опять заторчала.

Ещё один глоток кофе.

–Апосле третьего раза?– тихо спросил Мартынов, который так ине притронулся ксвоей чашке. Нехотелось.

–Апосле третьего раза я должна была сдохнуть,– произнесла девушка, чуть повысив голос.– Когда я лежала вклинике, умерла мама. Меняотпустили попрощаться, ая сбежала спохорон, приехала домой, собрала все деньги, какие могла, иотправилась вбольшой трип. Янемогу сказать, зачем так поступила. Дажетеперь немогу. Менятрясло примысли, чтовсе последние годы мама видела меня лишь вперерывах между походами вклинику. Явозненавидела себя так, чтозахотела обовсём забыть, аможет– захотела умереть. Наверное, такибыло, потому что вколола себе больше, чемнужно.

–Откачали?

–Нет.

–Нет?– удивился Мартынов.

–Придурки, скоторыми я кололась натой квартире, перепугались доикоты ивыкинули меня напомойку. Янелгу– напомойку, какв каком-нибудь поганом фильме. Онидумали, чтоя сдохла, ночерез несколько часов я очнулась. Вкуче мусора. Едваодетая. Заблёванная. Аон сидел исмотрел наменя.

–Кто?– непонял участковый.

–Бай,– ответила Криденс, удивляясь несообразительности собеседника.– Никогда незабуду его взгляд. Байсмотрел так, чтомне стало стыдно. Негорько, непротивно, астыдно. Ялежала, смотрела нанего ирыдала. Неот боли, неот злости насебя– отстыда. Оттого, чтокот увидел меня такой. Иещё оттого, чтобыла глупой идумала, будто очередным уколом можно стереть прошлое. Ярыдала, аБайсмотрел наменя. Вызнаете, какон умеет смотреть?

–Знаю.

–Нет,– покачала головой девушка.– Здесь Бай так несмотрит, просто таращится, какобыкновенный кот. Атогда… Тогда он сидел прямо надо мной, ия видела его глаза. Только его глаза. Имне казалось, чтонаменя смотрит очень старое иочень мудрое существо, которое видит меня насквозь. Ивсё-всё-всё понимает. Абсолютно всё. Ясмотрела ему вглаза ирыдала, долго рыдала, потому что накопилось много всего, очём нужно было рыдать, ирассказывала Баю всё, очём рыдаю. Аон слушал. Исмотрел наменя так, какздесь нина кого несмотрит.– Криденс смотрела заплечо Мартынова, новидела незал «Небес» иредких посетителей, асебя, лежащую ввонючей куче мусора, изелёные глаза большого кота.– Когда я нарыдалась так, чтонеосталось слёз, топриподнялась иобнаружила нескольких задушенных крыс. Онидолжны были сожрать меня, ноБайзащитил. Илиже я должна была сдохнуть отпередоза… Какбы там нибыло, ятам исдохла, если называть вещи своими именами: тойКри, которую выбросили напомойку, больше несуществует. Мнеповезло.

Мимо проходил Бай ипожалел умирающую девушку.

–Подвзглядом Бая я поняла, чтодолжна измениться,– продолжила Криденс после довольно долгой паузы, которую Мартынов непосмел нарушить.– Никто иникогда несмотрел наменя так, какон– тогда. Нимама, ниотец– никто. Ипод его взглядом я нетолько устыдилась, нои обрела уверенность. Стех пор неторчу. Ниразу затри года, идаже нетянет. Безвсяких клиник.

–Поздравляю.

–Спасибо,– сдостоинством ответила Криденс.

Они помолчали. Мартынов понимал, чтоуслышал очень иочень много, намного больше, чеммог рассчитывать, ипора уходить, ноне мог незадать ещё один вопрос:

–Байживёт свами?

–Нет. Бай– свободный кот, оннепринадлежит мне– мыдружим. Байприходит комне, подолгу болтается в«Небесах», ноживёт отдельно. Иногда исчезает нанесколько дней, новсегда возвращается.