Шрифт:
Закладка:
Обычно, проводя мероприятия с таким размахом, организации нанимают подрядчиков. У EF, не считая аудио- и видеотехников со стороны и стандартной поддержки собственников площадки для конференции, была только Мин. Как и на «ДевКон 2», она занималась всем и сразу. Но теперь из-за того, что не делегировала задачи, – а мероприятие стало куда крупнее, – работала без сна и отдыха, выгорая интеллектуально и физически. Вечером накануне открытия Хадсон и Лора наткнулись на группу волонтеров, которые должны были помочь с неправильно рассортированными бейджиками и бракованными шнурками для них. Но они не знали, что делать: поначалу Мин раздавала приказы, а потом пропала, но, если что-то делали без ее разрешения, она ругалась. В итоге Хадсон нашел ее в номере в странном беспечном настроении – она возилась с принтером. Ему, задерганному сообщениями раздраженных волонтеров, пришлось несколько раз просить ее разрешения, чтобы взять руководство на себя и успеть рассортировать шнурки и бейджики к следующему утру.
Как и в прошлом году, незначительные детали раздувались до крупных проблем – все потому, что их не делегировали. Хадсону пришлось решать проблемы с футболками и прямым эфиром (для которого требовалось прокатное оборудование); затем утром ему пришлось бóльшую часть конференции просидеть в будке техников и вдобавок время от времени выходить на сцену в качестве ведущего. Пометавшись несколько дней от одного ЧП к другому, в первый же свободный момент он просто расплакался.
Некоторые гости были разочарованы. Они заметили бардак на регистрации – огромные очереди, состоявшие почти целиком из молодых мужчин, нетерпеливо поглядывавших на столы, – и не понимали, почему им не предоставили даже воду. Руководители компаний осуждали плохую организацию и удивлялись, куда они вообще попали. Банк-спонсор, предоставивший на организацию 25 тысяч долларов, вел переговоры об этом чуть ли не шесть недель и потратил на юридические расходы больше самого транша – смешного что для банка, что для EF, обладавшей на тот момент эфиром на миллионы долларов. Как-то раз Мин впервые позвонил один потенциальный спонсор конференции; его ошеломило, что она ударилась в рассуждения о том, как ConsenSys хочет подмять под себя EF.
Хотя некоторые гости утверждают, что у каждой двери стояло по несколько охранников, Виталика ужаснуло, насколько плохо была обеспечена безопасность конференции. Сюда съехались свежеиспеченные эфирные миллионеры, мир начинал осознавать, какие деньги вертятся в криптовалюте, – в первый день «ДевКон 3» токен стоматологов Dentacoin собрал почти 2 миллиона после месячного ICO, а в Мексике бушевало насилие, из-за чего 2017 год побил рекорды по количеству убийств в мексиканской истории, поэтому безопасность должна была быть на высоте. Но Виталик со своим другом, стараясь «избегать людей» и в то же время желая проверить охрану, смогли проскользнуть через заднюю дверь без билетов. Опять же, хотя Мин запретила ConsenSys спонсировать мероприятие, многие разработчики оттуда все равно смогли прийти сами по себе.
В общем, Виталик невысоко оценил организацию конференции. Кормили ужасно, из напитков – только чай и кофе по утрам. А значит, на обед все расходились, разрушая атмосферу сплоченности. К тому же он заметил, как измучились люди вроде Хадсона. Мин почти все время провела на «ДевКон», но основной персонал считал, что она с ними обращается плохо, результат получился посредственным, а рабочий процесс, на взгляд Виталика, – неэффективным. И еще – за месяцы, прошедшие с первого разговора с Хадсоном на IC3 об увольнении Мин, он осознал, что она просто мешает EF эффективно работать.
Сотрудники фонда, обычно разбросанные по всему свету, наконец собрались и могли поговорить лицом к лицу. И в этих разговорах они осознали, насколько все недовольны Мин. С десяток человек стали планировать в чате, как от нее избавиться, – рискованное мероприятие, учитывая, что она их начальница. Они ценили ее помощь, но считали, что потребности EF изменились и Мин больше не может их удовлетворить. По словам Тойи, особенно людей беспокоило то, что никто не знает, чем именно занимается Мин. Она часто упоминала бухгалтерию и юридические вопросы с таким видом, будто без нее рухнет весь фонд. И хотя люди относились к этому скептически, они все-таки не разбирались в швейцарском законодательстве и правилах бухгалтерской отчетности, поэтому главным опасением было, что фонд действительно развалится.
Поскольку Тойя работала с ней ежедневно, ее приняли в группу на роль «шпионки». Она знала, с кем Мин общается и чем занята каждый день, и на ее информацию, правда ли, что Мин занимается чем-то жизненно важным, можно положиться. Но внутренний голос подсказывал Тойе, что та преувеличивает свои заслуги, чтобы вселить в людей страх и избежать увольнения.
О том же Тойя и Виталик поговорили в частном порядке за несколько дней до начала «ДевКон». Изначально планировалось, что она будет жить вместе с Кейси и Мин, но те выбрали другое жилье. Это дало Виталику и Тойе возможность пообщаться как минимум два часа, когда он и задал прямой вопрос: как она считает, стоит ли оставить Мин в компании?
Одновременно началось, казалось бы, не связанное с этим параллельное движение. Осенью социальная жизнь Виталика процветала как никогда. Он путешествовал с компанией друзей, они вместе селились в непритязательных квартирах или отелях, где часами сидели в интернете, переписывались на форумах и в твиттере, смотрели видео, вели исследования и писали код. Главным интересом помимо компьютеров были чай пуэр и долгие прогулки. Многие исследователи не имели особой связи с фондом и командами разработчиков, но некоторые в этой ограниченной группе тоже заговорили об увольнении Мин. (Кто-то работал исключительно на Ethereum Asia Pacific Ltd. и не знал о трениях с Мин, поскольку еще с ней не сталкивался.)
На «ДевКон» кое-кто из его близких друзей сказал Виталику, что Мин должна уйти. Один даже предложил нового исполнительного директора – человека, знакомого Виталику: Айю Миягути, на тот момент уходившую с поста управляющего директора Kraken в Японии и приехавшую на «ДевКон». Они уже пересекались, когда в 2013 году он писал белую книгу Ethereum в офисе, где сидели некоторые сотрудники Kraken, и недавно общались в Корее, но впервые всерьез поговорили только на конференции. К этому времени Виталик уже понимал, что «участившиеся и продолжительные срывы и вопли», обвинения, будто он не ценит Мин, – это токсичное
