– Приобретем – ответил дворецкий.

– Пойдем, дед – кивнул полуорк – Закупки дело нужно. Храбр, я тебя знаю, даже немного доверяю, но сам понимаешь – отчетность. Так что отчет о тратах попрошу.

– Понимаю, конечно. Я же алхимик и бизнесмен. Отмеряю до грамма, считаю каждый медяк, записываю все в финансовые тетради. Сегодня к вечеру предоставлю.

– В деньгах всегда порядок нужен – вставил свои пять копеек Строгос – А в тратах мудрое разуменье! Особенно у взрослых мужей. Женщинам то простительно – любят они всякие дамские штучки и финтифлюшки яркие да блестящие. Да еще сладкое вино и заморские рахат-лукумы уважают безмерно. Но серьезным мужам такое несвойственно.

– Кхм… – кашлянул смущенно Док.

– Слушай-слушай деда – ткнул Бом локтем Дока, едва не сбив того с ног.

Я с трудом удержал улыбку, вспомнив как-то увиденные «особые магические свитки», приобретенные нашим лекарем для личных нужд. Вряд ли такую трату можно назвать мудрой.

– Я убежал – оповестил я друзей, с интересом прислушивающихся к продолжающему рассуждать о жизни и деньгах дворецкому и то и дело согласно угукающих и кивающих. Поразительная штука современная жизнь – реальные люди внимательно прислушиваются к поучениям виртуальной личности находясь при этом в ненастоящем мире.

Использовав свиток, я улетел на север, к мрачным заснеженным горным хребтам среди которых царила гора Храдальроума, еще одного Великого города мира Вальдиры. Впрочем, я отправился не к Храдальроуму, а чуть западней от него, к месту, где гномы пытались повторить древний труд китайского народа, строя свою собственную Великую Стену, должную остановить натиск все расширяющейся Северной Пустыни и атаки непримиримых пустынных кланов. Я отправлялся к Вратам Упокоения, что в свою очередь находились к северу от печально известных Каменоломен Мрак. Там я надеялся найти подходящих мне по числу и умению тружеников. Да и просто осмотреться там хочется. Давно я не бывал в тех местах. А местности там пусть далеко не самые красивые в Вальдире, но все же весьма удивительные, из тех, что надолго западают в память…

Если потребуется по чьей-то просьбе описать земли расположенные между Северной Пустыней и городом гномов Храдальроумом, сделать это будет не так уж и легко.

Проще всего сказать так – редколесные заснеженные пески вперемешку с обычной землей, раскинувшиеся на почти бескрайних с виду пологих возвышенностях. Это, пожалуй, наиболее точное определение.

Стык плодородных лесистых предгорий и идущих на штурм бесплодных песков. В этом месте столкнулись в клинче две столь похожие и непохожие стихии, уже многие годы замершие почти в неподвижности. Победил в этой схватке снег, что крупными пятнами покрывает земли и кроны прижавшихся к почве исковерканных дуплистых деревьев и кустарника. Растения истерзаны частым здесь восточным пронзительным ветром приходящим с вершин далеких гор и приносящим с собой тонны снега, а порой и убийственного по силе града. Там, где нет снега, под солнцем нежатся многочисленные травы и цветы, сочная зелень радует глаз. Кое-где вместо травы насмешливо желтеет замерзший песок – окончание одного из щупалец тянущейся и тянущейся к востоку пустыни, что потеряла уже здесь свою силу, но еще не сдалась. Проще всего эту местность назвать лесотундрой, находящейся где-то совсем недалеко от полярного круга.

Скорей всего именно отсюда родом Колыван – мохнатый и вездесущий мамонт, некогда бывший рядовым грузо-ездовым зверем клана Неспящих и ставший единоличной собственностью лысого эльфа. Почти наверняка некогда едва ступающий среди снегов крохотный и тогда еще безымянный мамонтенок был тем или иным путем пойман или приманен звероловами, в то время как его злобную мамашу, как и все стадо, усердно отвлекали. Мамонтов здесь хватало – сотни величавых грозных зверей топтали тундру, бродя по известным только им маршрутам, кормясь зеленью, распугивая хищников, с царственной небрежностью игнорируя более мелких травоядных, а заодно и игроков, скорей всего, причисляя их к надоедливым комарам. Зверя меньше двухсот пятидесятого уровня в этих землях не сыскать.

Саблезубые тигры, мамонты, олени, тригодоны, северные волки, деодоны, моропусы, фороракосы, пещерные медведи – нет им числа. И что хуже всего для охотника – редкие звери бродили по тундре в одиночку. А если и бродили – стало быть достигали трехсотого уровня и обладали прекрасным набором защитных и атакующих умений. С такой добычей лучше вообще не связываться – целее будешь.

Я бывал здесь однажды и остался глубоко впечатлен – несмотря на всю свою нелюбовь к снегу и холоду. А это – во всяком случае для меня – многое говорило о красоте и необычности этих бескрайних земель.

Впрочем, впечатление о дикой и бескрайней земле смазывалось, когда взор натыкался на идущую с юга на север высоченную стену, отсекающую пустыню от заснеженного холмогорья. Гномы не любят жару и песок. Еще коротышки не любят, когда какие-то наглые пустынники совершают набеги. И то другое, как они решили, можно остановить при помощи высокой и длинной стены. И почти угадали – пески остановились, а вот атаки пустынных кланов не прекратились. Гномов это не шибко разочаровало – подраться они были не дураки.

Телепортация выбросила меня на вершине одного из самых высоких здесь пологих холмов в полукилометре от гигантского проема в стене – Врат Упокоения. Здесь располагался большой форпост стражей Храдальроума, надежно защищенный кольцом высоких стен и магических аур. Внутри небольшого городка имелось все необходимое – магазины, кузница, свежие лошади и другие звери, небольшой торговый рынок и конечно же таверна где не переводилось свежее пиво и где редко пустовали столики.

Вот туда-то – к таверне и ее в чем-то столь ностальгическому для меня заднему двору, я и направился, сбежав по снежному склону и кругом обойдя хмурого тригодона, что-то выискивающего в снегу. Сталкиваться с доисторическим гигантским носорогом трехсот двадцатого уровня у меня не было ни малейшего желания. Это чистой воды самоубийство – на таких уровнях монстры становятся невероятно сильными и защищенными. Из-под моих ног порскнула испуганно щебечущая стайки птичек, пролетела шагов пять и опустилась на цветочную проталину. Следом побежала некрупная юркая кошка с черными полосами по белому окрасу, по пути одарив меня недобрым взглядом янтарных умных глаз – помешал я ее охоте. И надо бы валить отсюда, пока меня самого не приняли за жирную птичку.

Вытащив из кармана один из трех длинных серых шерстяных шарфов, я намотал его на шею так, что он закрыл нижнюю часть лица. Волшебник с шарфом вернулся! И теперь он в