Шрифт:
Закладка:
"Андрей Кураев - ""Вёрстка"" - Вы уехали, потому что ощущали... | Facebook","""Вёрстка"" - Вы уехали, потому что ощущали реальную угрозу от правоохранительных органов? - С властью я себя и в прошлые годы не отождествлял. Это многовековая традиция русской интеллигенции – любить страну, народ, но с ужасом смотреть на власть. Однако, 1917 год заставил даже Ивана Бунина написать «Окаянные дни» - о зверином начале, что явило себя не в чиновниках, а именно в простом народе. Для меня «окаянные дни» начались 24 февраля 2022 года. В этот день я потерял Родину. Мне стало очень трудно говорить «мы», имея в виду носителей того же паспорта, что у меня. Я не могу и не хочу быть с теми, у кого сейчас большинство в России… И считать их просто «жертвами пропаганды» тоже не могу. Им нравится «величие», добытое путем насилия и захвата. Мне – нет. Пришлось вспомнить заповедь из книги Исход: «Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды» (Исх. 23,2) И вот после начала войны передо мной оказалось три пути. Первый - замолчать, просто обратиться в дедушку, жить в семейном счастье и разговаривать с телевизором. Неплохо и нетрудно. Хоть я и оказался публичным лицом и моя жизнь прошла в поездках, телестудиях и аудиториях, по сути я все же интраверт и домосед. Но оказалось, что у нас могут привлекать к ответственности за суждения, высказанные 15 лет назад, то есть срок давности судами не признается. Датой совершения «преступления» считается тот день, когда товарищ майор прочитал текст «преступника». Второй вариант - продолжить вслух говорить то, что я думаю. До ареста. В 2022-м у меня уже было два суда за «дискредитацию российской армии». А в октябре 2023 года начались уже прямые угрозы из московской патриархии – мол, мою критику патриарха пора уже квалифицировать как уголовное преступление («оскорбление религиозных чувств»). Но что пользы от моего тюремного молчания? Наверное, есть вещи, за которые не стоит идти в тюрьму, не стоит умирать. В числе прочего, за удовольствие сказать о том, что король или патриарх голый. И тогда я стал присматриваться к третьему варианту - уехать. Столь же нежеланный, сколь и неизбежный. «Не умирайте за гордость, когда можно биться за родных» - одна из моих любимых цитат из «Игры престолов»… - Усугубляется ли сейчас преследование священнослужителей с антивоенной позицией? - Нет, так говорить нельзя. Нет усугубления деятельности этих священников, нет увеличения их числа. И поэтому нет и усугубления их преследований. Те, кто полагал, что это безопасно и ненадолго, высказались в марте 2022 года Открытое письмо священников против войны подписали 300 человек. Но вот с той поры этот список не обновлялся. Большинство его подписантов к этой теме больше не возвращались. С кем-то из этих священников поговорили, объяснили политику партии, - и он согласился. Священниками несложно манипулировать: каждый из них воспитан в понимании, что самое высокое, что есть на земле - это право служить литургию. Поэтому важнее всего это право сохранить. Кто-то испугался репрессий – а они были нарочито чрезмерными и публичными и в светском, и в церковном обществе. Нарочито показывалась безумная несоразмерность наказания преступлению (например, лишение сана за пропуск одной фразы в новопридуманной молитве). В общем, все подписанты, что остались в пределах РФ, замолчали. Патриархия, особенно в первые месяцы, совсем не хотела привлекать внимания к этому «непослушанию», поэтому поначалу старалась избегать публичных наказаний. Но потом начали наказывать тех, кто не читал патриаршую молитву о победе русской армии. Для Кирилла это было уже посягательство на личную лояльность, поэтому он применил жесткие меры. - А тихий протест существует, разговоры на кухнях среди священников ведутся? - Мне трудно судить. Думаю, что даже на кухнях священники боятся говорить о своих настроениях, - чтобы не услышали дети. Зачем, мол, портить детям жизнь, ... дети должны ходить в школе на урок «Разговоры о важном»,… они не должны выпадать из коллектива. Кроме того, есть риск, что дети расскажут услышанное в семье. В профессиональной среде тем паче приходится молчать и озвучивать свои мысли только очень узкому кругу единомышленников, вовсе не равном кругу «сослужителей». - То есть их молчание вас не удивляет? - Нет. Но есть вещь, которая меня все же удивила. Это молчание многомиллионной украинской диаспоры в России. Миллионы и миллионы этнических украинцев живут в России. Среди российских священников особенно много украинцев. Это потому, что скорость расцерковления России и Украины была разной. Процессы, которые начались в России с 1921 года, в Украине начались только в 1946. В некоторых западно-украинских селах это был просто отхожий промысел: уехать в Россию, послужить там, заработать и вернуться обратно, купить приход поближе к малой родине, где и провести старость. Так вот,
