Светофор в том месте, где Тогагатан пересекала Дроттнинггатан, переключился на красный, как будто не был синхронизирован с остальными перекрестками. Но Фабиан, который опаздывал уже на десять минут, вопреки сигналу светофора нажал на педаль газа, заставив водителей других машин остановиться. На большой скорости он пересек перекресток и свернул на улицу Богсерарегатан в Северной гавани.

Сразу после разговора со Стуббс он связался с Тувессон и сказал, что не сможет присутствовать на сегодняшнем утреннем совещании. Она спросила, почему, и, к его удивлению, не купилась на объяснение, что ему нужно заняться делами семьи.

Несмотря на то, что он очень настаивал, она даже не согласилась дать ему полдня отгула. В довершение всего она разозлилась и начала говорить о том, что в последнее время он все время где-то в своих мыслях, но только эти мысли не о работе, а не далее как вчера он вообще проспал, а теперь вдруг решил остаться дома, когда их расследование находится на завершающей стадии. То, что вдобавок еще и Лилья не соизволила прийти на работу и не выходит на контакт, не делало настроение Тувессон лучше.

Разговор затянулся, и Фабиан уже был близок к тому, чтобы обо всем рассказать. Но времени на все вопросы и объяснения не было. Пройдут часы, может быть, даже дни, прежде чем она будет в должной мере убеждена в его правоте, чтобы согласиться на арест. Поэтому он в конце концов не увидел другой возможности, кроме как соврать ей прямо в лицо и пообещать явиться в полицейский участок только для того, чтобы закончить сейчас этот разговор.

Он уже опаздывал и, зная характер Стуббс, был уверен в том, что та не станет просто стоять без дела и ждать его звонка. Наверняка она уже была где-то на участке Муландера, и ему оставалось только надеяться, что Ингвар занят осмотром «Халлберг Расси» и у него нет времени на что-то другое.

Поставив машину на свободное место, он поспешил дальше пешком в направлении порта и набережной Северной гавани мимо веранд летних кафе, где все столики были заняты туристами в майках и шортах пастельных тонов.

Примерно через двадцать метров длинным бортом к причалу была пришвартована «Халлберг Расси». Правда, видна была только мачта, но как только он заметил краспицы, радар и анемометр на самом ее верху, он сразу узнал яхту. Остальная часть лодки была скрыта за забором с защитным экраном, который блокировал часть набережной.

Он вытащил полицейское удостоверение, протолкался через группу любопытствующих, которые стояли наготове со своими телефонами, перешагнул через оградительную ленту и подошел к полицейскому в форме, который провел его за защитный экран.

Отсюда становилось ясно, что никакого сходства между «Халлберг Расси» и остальными лодками в гавани нет. Некогда белый корпус все еще был грязным от засохшей крови. Грот был, конечно, зарифлен, но по факту был только небрежно закреплен над гиком. То же самое касалось генуи, которая лежала как попало свернутой на носу, на ней были кровавые пятна.

Все это, несомненно, представляло собой весьма удручающее зрелище, и единственным логичным решением казалось сдать лодку на металлолом, как только они закончат ее осмотр. Но этого не случится никогда. Она была очень дорогой, и если цена будет подходящей, наверняка найдутся как минимум несколько покупателей, которые готовы притвориться, что ничего не знают о произошедшем на яхте.

Один из двух помощников Муландера находился в кокпите, на нем был защитный костюм, и он как раз склонился над чем-то на полу с пинцетом в руке. На набережной рядом с разложенным столом в тени большого зонтика стоял другой, тоже в защитном костюме, и фотографировал куски тел, которые были разложены в ряд, затем складывал их один за другим в сумки-холодильники.

Муландер был тоже занят, но не работой на яхте. Он стоял рядом с фургоном, верхняя половина защитного костюма была завязана узлом у него на талии, коллега сосредоточенно смотрел на экран мобильного телефона.

— Ингвар! — крикнул Фабиан.

Муландер оторвал взгляд от мобильного и повернулся к нему.

— Это всего лишь я, — продолжал он, поймав себя на том, что машет коллеге, чего он почти никогда не делал. Ему нужно было вести себя как обычно. Шел он по крайней мере довольно медленно.

— Только и всего, — улыбнулся Муландер. — И что же побудило тебя нанести нам такой приятный визит? Я думал, ты занят утренним совещанием с остальными.

— Нам пришлось перенести совещание. Тувессон по какой-то причине не может связаться с Лильей, — Фабиан остановился перед Муландером и приложил все усилия, чтобы ответить на его улыбку. — Поэтому я просто подумал, что воспользуюсь возможностью заскочить сюда и убедиться, что вы не играете в «Улиток-убийц» в рабочее время.

Муландер рассмеялся и сунул телефон в карман.

— Эх, было бы все еще так весело.

— Я думал, тебе такое нравится, — Фабиан показал на «Халлберг Расси». — Это как раз в твоем вкусе, не так ли? И кстати об этом, как у вас здесь обстоят дела?

— Ты поэтому здесь? Узнать, как у нас дела?

— В том числе. — Он перевел взгляд на помощника, работавшего в кокпите, который стал спускаться в кормовую каюту. Ему нужно было нейтрализовать коллегу на время. Не имело значения, каким образом, лишь бы ему удалось занять Муландера максимально надолго. — И потом, конечно, я хочу услышать, удалось ли вам найти какие-нибудь вещественные доказательства, которые говорят не в пользу Милвоха, и здесь тоже.