Шрифт:
Закладка:
товленного для короля, послужила обедом Зубова. Обо всём этом послан был донос к государю, и со следующей почтой получено повеление об исключении графа Палена из службы. Впоследствии, узнав, как это было, государь снова принял Палена на службу.
Указ, или, вернее, рескрипт, о котором говорит Коцебу, был следующего содержания:
«Господин генерал-лейтенант Пален. С удивлением уведомился я обо всех подлостях, вами оказанных в проезде князя Зубова через Ригу; из сего и делаю я сродное о свойстве вашем заключение, по коему и поведение моё против вас соразмерно будет.
Сие письмо можете показать генерал-лейт. Бенкендорфу.
(подп.) Павел».
26 февраля 1797 года
(Из дел военной коллегии
в архиве военного министерства)
В тот же день, 26 февраля 1797 года, граф Пален был выключен из службы.
Военные приказы: «С.-Петерб. вед.» 1797 года, № 18.
«Русская старина», XI, с. 189.
20 сентября 1797 года граф Пален приказом, объявленным при пароле, был снова принят на службу, и по этому случаю, во всеподданнейшем письме от 1 октября, он писал к государю, что, «прибыв в Ригу, уведомился он о всемилостивейшем помещении его в высочайшей службе, и просил удостоить принять подобострастное приношение живейшей благодарности и купно всеподданнейшие уверения, что он жизнь свою по гроб посвящает с радостью высочайшей службе и для того пред лицем его, государя, повергает себя к священным стопам его величества».
4
«Вспомнили последние слова графа Палена за ужином: «qu’il faut commencer par casser les oeufs» и привели их буквально в исполнение. Многих называли, которые тут выказали свою грубость и зверство, желая отомстить императору личные обиды, полученные от него; били, топтали, всячески старались изуродовать его несчастное тело».
Саблуков (английский подл., 319, 320).
Санглен (в неизданных записках) рассказывает, что однажды, несколько лет спустя, император Александр спросил его: «Вы знаете, что такое Болговской (Дмитрий Николаевич,
бывший шт.-капитан Измайловского полка)? Il a pris la téte morte de mon pére par les cheveux, l’a heurté contre la terre et a dit: voilà le tyran!»
О Болговском см. «Полярную Звезду» на 1855 год.
Изд. 2-е. Лондон, 1858, с. 133.
5
Нужно полагать, что собрание полков имело целью придать перевороту, до некоторой степени, характер народного движения и устранить нарекание в одной только дворцовой интриге. Из этого можно также заключить, что до последней минуты убийство Павла не было предопределённой и явной целью заговора; иначе собрание полков было бы распоряжением не только излишним, но даже опасным. Совещания, происходившие в самый вечер 11 марта между заговорщиками, доказывают, что главный вопрос: что делать, если Павел не согласится на отречение? оставался между ними неразрешённым и был предоставлен случайности. Сильнее всех, как уверяют, восставал против убийства граф Валериан Александрович Зубов. Санглен (в неизданных записках, с. 48) говорит, что «на дворе Михайловского замка (в ночь 11 марта) стояла карета, готовая на первый случай отвезти Павла в Петропавловскую крепость», но Санглену безусловно верить нельзя.
Для того чтобы совершенно понять подробности рассказа Коцебу, необходимо иметь перед глазами планы Михайловского замка, гравированные И. Колпаковым по рисункам К. Росси, Овсянникова и Канаева, под наблюдением строителя замка, архитектора Бренна (15 листов).
Они существуют в двух или, вернее, в трёх размерах: 1) в 4-ку, 2) в лист, и 3) самые планы в лист, а виды фасадов и разрезов в большой лист.
6
Караул, который наряжался каждый день поочерёдно из всех полков гвардии, помещался на гауптвахте, устроенной в нижнем этаже замка, в углу, тотчас направо при входе во двор через главные (так называемые Воскресенские) ворота. В этот день, 11 марта, в карауле был Семёновский полк, и караулом командовал какой-то капитан, из бывших гатчинских офицеров, понимавший одну только фронтовую службу, но нисколько не подозревавший, для чего она установлена. Саблуков (английский подлинник, с. 313).
В нижнем этаже, в овальном зале, примыкавшем с левой стороны (если идти со двора) к парадной лестнице; парадная же лестница была в углу, тотчас налево при входе на двор через главные ворота. Караул, который находился в этом зале, состоял из 30 человек и постоянно наряжался из одного только Преображенского полка. Das merkwurdigste Jahr, II, 194.
(Русский перевод этого места в «Русском архиве» 1870 года, с 974.)
11 марта этим караулом командовал поручик Преображенского полка Сергей Никифорович Марин, уже давно готовый на содействие заговорщикам.
7
Сам Коцебу не уверен, Аргамаков ли нанёс первый удар Павлу или Николай Зубов.
«Император говорил громко и размахивал руками. Граф Николай Зубов, полупьяный, человек исполинского роста и необыкновенной силы, ударил государя по руке и сказал ему: «что ты кричишь?» В ответ на это оскорбление император с гневом оттолкнул левую руку Зубова, тогда Зубов правым кулаком, в котором держал массивную золотую табакерку, нанёс Павлу в левый висок сильный удар, от которого государь упал без чувств».
Саблуков (английский подлинник, с. 319).
Почти так же рассказывает и Чичагов:
«Alors le comte Nicolas Zouboff, homme fort et colossal, s’écria: «Messieurs, vous ne pourrez jamais lui faire entendre raison. Nous perdrons notre temps, et nous nous exposons à de grands malheurs par nos hesitations. Voici le langage qu’il faut teniràun homme comme lui». Puis avec une boite d’or qu’il tenait à la main, il lui appliqua sur la tempe un coup qui le renversa».
Memoires de i’amiral Tchichagoff. Leipzig, 1862, p. 42.
8
В бельэтаже к парадной лестнице примыкал, с левой стороны, овальный зал, в котором постоянно находился караул от конной гвардии.
(Das merkwurdigste Jahr, II, 219.
Этот зал был по дороге от парадной лестницы к внутренним покоям государя. Караул состоял из 1 офицера, 3-х унтер-офицеров и 24 солдат; в этот день в карауле был корнет Андреевский.
(Саблуков, с. 313)
9
Саблуков (с. 318) рассказывает, что в конной гвардии солдаты не хотели присягать новому императору, не убедившись сперва в смерти Павла. Посланы были в Михайловский замок за знамёнами унтер-офицер Григорий Иванов и несколько солдат при корнете Филатьеве. Их допустили к телу покойного императора и, когда, по возвращении в казармы, Саблуков спросил Григория Иванова, убедился ли он в смерти государя: «Да, ваше благородие, — отвечал Григорий
