Последние две недели февраля 1860 года выдались для Кавура чрезвычайно напряженными. Он оказался под мощным давлением Парижа, который с учетом непростых отношений между Наполеоном III и папой Пием IX начал колебаться в отношении присоединения к Пьемонту Эмилии-Романьи и строить прожекты по созданию независимого тосканского королевства. Непрерывным потоком шли ультимативные требования по незамедлительному заключению договора о передаче Ниццы и Савойи. В конечном итоге Герцогство Савойя и графство Ницца стали платой за аннексию Центральной Италии Пьемонтом.

Кавур больше не желал терять времени и испытывать судьбу. Он бросил жребий и перешел Рубикон. 1 марта 1860 года одновременно во Флоренции и Болонье появились декреты, в которых объявлялось, что через десять дней в Тоскане и Эмилии-Романье будут проведены плебисциты среди мужского населения старше двадцати одного года, где надо будет ответить на вопрос — хотят они жить при «конституционной монархии короля Виктора Эммануила II» или в «отдельном королевстве»[469].

Проведенное 11–12 марта 1860 года голосование показало, что в Тоскане за объединение с Пьемонтом высказалось 73 % голосовавших[470], а именно: 367 000 — «за», 20 000 — «против». В Эмилии-Романье — более 81 %: 426 000 — «за», 1500 — «против»[471].

К вечеру 15 марта на площади Синьории перед палаццо Веккьо во Флоренции собралась огромная толпа, чтобы выслушать результаты плебисцита. К полуночи Рикасоли и другие члены тосканского правительства с зажженными факелами вышли на балкон палаццо Веккьо и объявили результат. Толпа радостными криками и аплодисментами приветствовала это сообщение. Воодушевленный Рикасоли отдал распоряжение, чтобы на улицы города были отправлены герольды, одетые в средневековые одежды, в сопровождении факелоносцев и знаменосцев, чтобы оглашать жителям радостную новость об объединении Тосканы и Пьемонта.

«Кавур издал в Турине указы, — пишет Хердер, — объявлявшие о слиянии Тосканы и Эмилии с Пьемонтом. Приобретение Тосканы Пьемонтом можно рассматривать как центральное событие Risorgimento. Модификация тосканского диалекта была принята как правильная форма итальянского языка, а богатая культурная история Флоренции сделала ее во многих отношениях сердцем итальянской цивилизации»[472].

26 марта 1860 года папа Пий IX выпустил буллу, в которой осудил присоединение Романьи к Сардинскому королевству.

Глава правительства, реализовывая свою концепцию формирования нового государства, полагал необходимым оставить в силе многие традиции жизни Центральной Италии, не противоречащие современному обществу. Если местная автономия не мешала строительству единого государства, то региональные власти могли ей пользоваться. Общими стали только вопросы внешней политики, оборонной и финансово-экономической жизни. При этом продолжался курс на выработку общеитальянских принципов и норм.

* * *

Однако наступило время возвращать долги. 3 марта 1860 года кабинет министров Пьемонта после жарких дебатов согласился с уступкой Савойи и Ниццы при условии, что на обеих территориях пройдет плебисцит, в ходе которого должно быть получено согласие местных жителей[473].

24 марта 1860 года в Турине между Францией и Пьемонтом был подписан секретный договор, по которому французское правительство признавало присоединение Центральной Италии к Пьемонту в обмен на уступку Франции Савойи и Ниццы. Французы сразу практично подошли к этому событию. В Савойю и Ниццу направились многочисленные эмиссары, развернувшие широкую пропагандистскую кампанию среди местного населения. Утверждалось, что эти территории получат экономическую выгоду от присоединения к Франции.

На следующий день после подписания секретного договора, 25 марта, на всей территории расширившегося Сардинского королевства состоялись выборы в парламент. Депутатский корпус увеличился с 204 до 387 мест. Большинство депутатских кресел получили сторонники правительственного курса. Это особенно проявилось в наиболее крупных городах: Турин, Милан, Флоренция, Генуя и Болонья. Чувствительное поражение потерпели выдвиженцы от клерикальной партии и приверженцы левых взглядов.

Французское правительство выразило протест против проведения выборов на территории Савойи и Ниццы, но Кавур ответил, что пока законодательный орган не ратифицирует договор от 24 марта, никаких различий между субъектами королевства не может быть.

Джованни Ланца. Неизвестный художник, 1859

В понедельник, 2 апреля 1860 года, в Овальном зале палаццо Мадама Виктор Эммануил II торжественно открыл работу парламента. В своей речи король затронул и болезненные темы взаимоотношений со Святым престолом и передачи Савойи и Ниццы Франции. В этот момент в зале отсутствовал Гарибальди, который был избран депутатом от Ниццы.

Народный генерал не скрывал своей отрицательной позиции по поводу аннексии французами его родного города. Гарибальди боролся с тиранами за единую Италию, а в результате оказывался чужим на родине. Он считал, что министры своей лживой политикой способствовали мерзкой сделке с узурпатором из Парижа. Именно с такими мыслями и настроением Гарибальди 6 апреля появился в Овальном зале. Его переполняло негодование, и он желал публично объясниться с Кавуром и членами его команды. Однако депутаты, избрав своим президентом Джованни Ланца, решили ввиду предстоящего плебисцита в Ницце и Савойе отложить обсуждение болезненного вопроса на более отдаленную перспективу.

Тем временем вопрос об отчуждении пьемонтской территории широко обсуждался среди европейских политиков и дипломатов. Англия протестовала: она видела в предстоящей франко-сардинской сделке имперский экспансионизм Наполеона III и нарушение баланса сил. Британцы утверждали, что границы установлены Венским договором 1815 года, а северная часть Савойи — Шабле и Фосиньи, демилитаризованные зоны, только номинально находятся под управлением Савойского дома, это часть Швейцарии. Пруссия присоединилась к негодованию англичан, но под углом зрения потенциальной французской угрозы для своей Рейнской провинции. Перепало и Кавуру, которого назвали циником, торговавшим землями и людьми ради своей выгоды. Если Сардиния поступает сейчас таким образом, то чего можно ждать от нее в дальнейшем.

Наполеон III отметал все намеки на нарушение международного права и договоров, однако приказал войскам, покидавшим Ломбардию, эвакуироваться через Савойю и Ниццу. В Париже не видели взаимосвязи между территориальной сделкой и угрозой для Великобритании, Пруссии и Швейцарии.

15–16 апреля в Ницце и 22–23 апреля 1860 года в Савойе прошли плебисциты, которые показали, что подавляющее большинство жителей отдали свои голоса за присоединение к Франции. Так, в Савойе «за» высказались 130 533 человека, «против» — 235 при 4610 воздержавшихся. В Ницце: 25 943 — «за», 260 — «против» и 4743 воздержались[474]. Узнав о результатах голосования, жители Ниццы в тот же вечер высыпали на улицу, чтобы отпраздновать это событие. Горькой пилюлей стала эта весть для Гарибальди.

26 мая 1860 года правительство внесло в парламент вопрос о ратификации договора с Францией от 24 марта. На Кавура и его кабинет обрушилась критика со стороны Раттацци, Гверрацци, Фанти и др. Документ называли предательством, непатриотичным, неоправданным. Раттацци спрашивал депутатов, о каком принципе национальностей может идти речь, если