Смешение мотивов и причин делает историю гражданской войны как в Югославии, так и на Украине очень трудной для прочтения. Во второй стране немцы никогда не понимали, что происходит, и всегда существовала неясность, то ли банда, занимающая какой-то район страны, состоит из украинских националистов одной из признанных группировок, то ли она создана связниками с советской стороны. В июне 1943 г., когда теоретически немцы все еще удерживали большинство территории Советской Украины, только очень небольшое пространство сельской местности между городами с гарнизонами оставалось в распоряжении немцев к северу от линии Кременец — Ровно— Киев — Харьков. Это было время выхода докладной записки Ляйзера Розенбергу, в которой сообщалось, что больше половины генералкомиссариата Житомир было фактически в руках советских партизан, связанных с Красной армией. И все же в докладной даже не упоминалось о том, что территория к западу находилась в большой степени в руках украинских националистов.

Первоначально отряды советских партизан, сформированные из бойцов, пробивавшихся к своим из окружения, действовали в степях, в плавнях нижнего Днепра ниже Никополя, а также к западу от Харькова. Довольно скоро их ликвидировали, и в течение всего 1942 и первой половины 1943 г. германские коммуникации в степных регионах оставались значительно более безопасными, чем на других участках в тылу германского фронта. Кроме того, оставались еще три района на Украине, которые так никогда и не были очищены от партизан Красной армии во все время германской оккупации. Они находились в лесной зоне к северу от Чернигова, Сум и Путивля. Вермахт в своем стремительном наступлении на Донецкий бассейн так и не позаботился о том, чтобы «освободить» эти неприбыльные северные районы, которые стали чем-то вроде «ничьей земли» между двумя группами армий. Но русские быстро этим воспользовались, создав в этих краях партизанские отряды.

Еще одна «ничейная земля» лежала заметно западнее — возле бывшей (до 1939 г.) советско-польской границы в лесах северо-западнее Житомира, а также и к северо-востоку от Ровно, и была известна как Полесье. Здесь контроль был в руках партизан различного рода. Владелец каменоломни в Костополе (севернее Ровно) Тарас Боровец планировал создать «Сечь» или «республику» вскоре после советской оккупации Волыни (освобождения оккупированных поляками в 1920 г. земель Украины. — Ред.) в сентябре 1939 г. В августе 1941 г. он вышел из подполья, истребляя отставших от своих частей бойцов Красной армии в районе между Пинском, Мозырем и Олевском, где объявил о создании Украинской Республики Полесья. Вермахт поначалу был освобожден от забот по очистке этого трудного района, но с учреждением рейхскомиссариатов вермахт утратил право первого голоса. В ноябре Боровцу потребовалось отойти, и какое-то время он удерживал своих людей в спокойствии. В начале следующего года, выяснив, что вермахт вмешиваться не будет, Боровец снова создал Полесскую Сечь с помощью агентов из обеих группировок ОУН.

Проблемы начались летом 1942 г. Партизаны, связанные с Красной армией, были в Полесье очень слабы, и начались длительные переговоры с Боровцом с целью уговорить его воевать с немцами. Боровец утверждал, что его собственные силы также слишком слабы, и в результате Сталин решил проучить украинских националистов. В то время когда фронт все еще находился в 600 км от центра Боровца в Олевске, одному из партизанских лидеров было приказано совершить марш через полностью лесной регион к западу от Днепра. Выбранным командиром был украинец, который в Гражданскую войну сражался в традиционном кавалерийском казачьем стиле, но на стороне Красной армии. С этого времени партизанскими операциями в районе Сум командовал генерал-майор Сидор Ковпак, используя смешанные украинско-великорусские формирования. В октябре 1942 г. Ковпак покинул район города Сумы и пошел маршем через северную окраину Украины в Лельчицы (на юге Белоруссии, между Мозырем и Олевском) — около 600 км к западу, где захватил административный центр германского гебитскомиссара. Затем Ковпак двинулся на юг, изгнав Боровца из Олевска, но немецкие антипартизанские силы догоняли его, и ему пришлось уйти из Украины, проведя зиму среди белорусских партизан в Припятских болотах, где Ковпак построил посадочную полосу на замерзшем озере, которую люфтваффе уничтожила, разбомбив ее ледовое покрытие.

В феврале фон дем Бах-Зелевски начал операцию «Хорнунг» против партизан Припятских болот. Операция проводилась с огромной тщательностью, но Ковпак с большим отрядом ускользнул и снова устремился на юг. Вновь обойдя северную окраину Украины, он вернулся к своей стартовой точке в мае 1943 г.

Эффект первого из двух больших рейдов Ковпака — оживились силы украинского национализма, который, если судить в военном отношении, находился в спячке со времени восстания во Львове в июне 1941 г. и ареста галицийских лидеров. Рейд Ковпака навлек на себя большие германские антипартизанские силы, причем не только из латышей и других прибалтов, но и украинскую милицию и полицейские роты (т. н. полицаев). Последние скоро насытились зверствами, которые от них ожидались в отношении собственных соотечественников. Многие из них дезертировали и присоединились к беглому Боровцу на Волыни. Это был самый западный генералкомиссариат, до сентября 1939 г. бывший польской территорией и который поэтому был далеко не самым благоприятным местом для партизан, связанных с Красной армией. Кроме того, он граничил с Восточной Галицией, где губернатор Вахтер открыто терпел деятельность УПА и ОУН. К марту 1943 г. этот регион, точнее, его сельская местность, окружающая все большие города Ровно, Луцк, Ковель, Дубно, Кременец, была в руках националистов. Вполне справедливо заметить, что такое состояние дел было вызвано решением Гитлера отделить Галицию от Украины.

Даже Эрих Кох в своей собственной столице находился под угрозой. Жалобы его были громкими. Средство исправления ситуации, предлагаемое командованием группы армий «Юг» (управлявшим прифронтовыми территориями), состояло в том, чтобы освободить Эриха Коха от всех оставшихся генералкомиссариатов вплоть до польской границы. Военные утверждали, что украинская милиция станет более податливой на уговоры немецких войсковых командиров. Батальоны «Роланд» и «Нахтигаль», бунтовавшие во Львове в июле 1941 г., сейчас воевали с партизанами в Белоруссии, хотя их собственные командиры находились в немецких концентрационных лагерях. Поэтому Управление «восточными войсками» считало возврат мятежных украинских милиционеров вполне целесообразным и важным в военном отношении действием. В апреле инспектор «восточных войск» генерал Гельмих был отправлен в ставку Гитлера в Берхтесгаден в Баварии с заданием доложить ситуацию. Гельмих перебрасывал «политические части» почти на любой фронт, где их можно было бы использовать в бою, в то время как Варлимонт хотел ликвидировать их прямо на месте. Но проблема выходила за пределы понимания германского военного гения. Националистическая милиция контролировала Волынь до пор, пока та не была оккупирована (освобождена. — Ред.) Красной армией,