Шрифт:
Закладка:
Этот вывод подкрепляют два других соображения. Во-первых, как мы уже отмечали, ссылаясь на 5:9, Павел не намеревался в этом отрывке говорить о том, что наказание, готовое обрушиться на грешников, – «гнев» из текста 1:18–2:16 – вместо них понес на себе Иисус. В 5:9, как и в 1 Фессалоникийцам 1:10 и 5:9, «гнев» все еще дело будущего, а те, кто в Мессии, будут избавлены от него; а текст 3:21–26 говорит о том, что происходит «в настоящее время» (обратите внимание на слова «но теперь» в стихе 21 и «в настоящее время» в стихе 26). Когда в 5:9 Павел говорит, что «нас объявили оправданными кровью его», он указывает на предварительное условие спасения «от будущего гнева», но не заявляет, что это спасение уже произошло. Глядя на будущее в 8:3–4, он говорит о Боге, осуждающем грех во плоти Мессии, так что уже «нет осуждения». Это слова о последнем судном дне. Идея заместительного наказания, которую, как мы видели, Павел заботливо помещает в контекст долгой истории Израиля и странного действия Закона, есть та истина, к которой стремится текст 3:24–26. Но когда мы преждевременно вносим идею «искупительной жертвы» в этот отрывок, это мешает понять и его, и доктрину.
Есть и другое указание на то, что в 3:25–26 Павел не хотел сказать, что Бог наказал Иисуса за грехи людей. Он говорит о том, что Бог «простил» прошлые грехи по своему anochē, своему «долготерпению». (Буквально можно было бы перевести: Бог «прошел мимо» грехов, оставил их без внимания. Трудно сказать, есть ли тут аллюзия на Исход. В английском языке существует тесная связь между passing over [ «переход», «прохождение мимо»] и Passover [ «еврейская Пасха», «Песах»], но ее нет в греческом.) При обычном толковании в свете теории «договора дел» читатель полагает, что речь тут идет о том, как наказываются грехи. Но вся суть слова anochē в том, что грехи не наказываются. В Римлянам 2:4 Павел спрашивает воображаемого собеседника, не пренебрегает ли тот в своем высокомерии «богатством благости Его и незлобием (anochē) и долготерпением», которые должны вести к покаянию. Наказание последует в будущем, если упустить нынешние возможности: «по ожесточению твоему и нераскаянному сердцу ты накапливаешь себе гнев на день гнева» (2:5). В нашем же отрывке речь идет не о том, что это наказание пало на Иисуса, но скорее о том, что Бог «закрыл глаза» на накопившиеся грехи. Он, как Павел говорил в Афинах, оставляет без внимания прошлое (Деян 17:30).
Павел не говорит тут, что Бог наказал старые грехи – будь то Израиль или язычники, – и тем более не говорит, что это наказание понес Иисус. Тут нет ни слова о том, что такое наказание истощило Божий гнев. Это, как мы видели, сделало бы текст 5:9 крайне странным. Вместо этого он говорит, что Бог сознательно оставил без внимания «прошлые грехи». Нельзя также понимать – хотя толкователи часто идут этим путем, да и сам я думал подобным образом раньше, – «долготерпение» Божье в том смысле, что Бог просто отложил наказание за прежние грехи, чтобы потом взвалить его на Иисуса. Вероятнее всего, Павел тут говорит о прошлых грехах Израиля. В Мессии Бог показал верность завету через Израиль для мира и ради этого отодвинул «прошлые грехи» в сторону.
Во-вторых, тут «меньше того», что обычно воображают, и по другой причине. Кроме того, что слово hilastērion отнюдь не указывает на «искупительную жертву», на то, что Иисус наказан за грехи других, есть и еще одно обстоятельство. Стоит нам отложить в сторону старые подходы к пониманию текста, и мы начнем видеть совершенно иную картину. Павел, указывая на ритуал жертвоприношений Древнего Израиля, использует язык еврейского богословия Храма. Нам кажется, что он завел разговор на новую тему, но для него это вторая природа. Мы привыкли думать, что Послание к Евреям – главная книга в Новом Завете, где говорится о значении Храма (или в данном случае скинии в пустыне) для христиан. Однако в Послании к Римлянам богословия Храма больше, чем кажется, и наш отрывок, как я думаю, говорит о том же. В том мире люди думали, что Храм (или скиния до него) должен быть местом пересечения неба и земли; проблема состояла в том, что такое пересечение было крайне опасным событием. Идея kappōreth, hilastērion как места встречи и как места очищения есть точный ответ и на это предназначение Храма, и на проблему.
Павел говорит об этом hilastērion в 3:25, что его сделал, «поставил» Бог – и разумеется, этот hilastērion не что, а кто: это Иисус. Слова Павла тут прямо соответствуют тому, что он говорит дальше: что Бог показал свою любовь через смерть Иисуса (5:8), что Бог послал собственного Сына в подобии грешной плоти и как жертву за грех (8:3) и что Бог собственного Сына не пощадил, но отдал его за нас (8:32). По Божьей инициативе было восстановлено место встречи Бога с людьми, «по благодати Божией… даром» (3:24). И это, как мы вскоре убедимся, и есть поразительная суть данного отрывка, которую часто не замечают. Ответ на проблему идолопоклонства, которое есть корень греха, – это новое откровение единого истинного Бога. Вместо идолов, которым поклонялись и Израиль, и прочие народы, Бог заново явил себя. И это явление единого Бога в действии стало обращенным ко всем народам призывом оставить своих идолов и поклоняться ему. Именно так Павел кратко передает суть своего благовестия в 1 Фессалоникийцам 1:9. Та же мысль, как я думаю, стоит в центре и нашего отрывка.
Но сейчас нам надо вернуться к вопросу о том, как сказанное Павлом в Римлянам 3:24–26 соотносится с проблемой греха. Как мы видели, в эпоху Второго Храма надежда на великое избавление, на новый Исход, включала в себя надежду на окончательное «прощение грехов». Еврейская Пасха не была сама по себе праздником «искупления». Верно и то, что День искупления сам по себе не был посвящен освобождению из рабства и победе над враждебными силами. Но ситуация, в которой Израиль жил со времен Вавилона до времен Иисуса и далее, требовала, чтобы две эти вещи соединились в надежде Израиля. Путь
