— Как посмотрю, — Таня выпрямилась и села напротив лежащего партнёра. — Ты опустошаешь мои питьевые запасы. Похмелье настигло?

— Прекрати язвить, макаронина, — Кирилл перевернулся на бок, опираясь на локоть. — Я вообще-то хотел с тобой поговорить.

— А разве есть о чём?

Татьяна скрестила ноги и руки, занимая оборонительную позицию и сохраняя уходящее тепло.

— Совинькова Татьяна Константиновна, вы можете хотя бы раз в жизни послушать меня и сделать правильные выводы?

— А вы, Кирилл Вячеславович, может наконец-то начнёте признавать свои ошибки?

В их отношениях случалось огромное количество недомолвок и непонимания, однако сейчас — это была та черта, за которой не существовало будущего. И лишь решение этого незначительного конфликта могло привести к плодотворной работе, золотым медалям и званию чемпионов, чего так сильно желали партнёры.

— Давай на чистоту, — Трубецкой протянул руку к девушке, предлагая ей свою раскрытую ладонь. — Мы с тобой единое целое. Ну не можем мы существовать по раздельности, сколько бы не пытались. Сама посмотри, мы вечно спорим, ругаемся…

— Дерёмся, — влезла в его чувственную речь Сова.

— И это тоже, однако мы всегда миримся и продолжаем работать. Давай договоримся — больше никаких скандалов. Больше не будет споров и капризов, будет только профессиональная работа и поддержка. Я не отвернусь от тебя, чтобы ты не натворила, а ты поддержишь меня, чтобы не произошло. Если тебе что-то не нравится — говори, хочешь что-то изменить — говори, желаешь остаться одна — только скажи и я исчезну, но говори мне о своих желаниях. Буду признателен, если всё это будет происходить заранее, а не как в прошлый раз. Поверь мне, макаронина. Это последний раз.

— Кирилл, — девушка оторвала взгляд от созерцания собственных скрещенных ног, встретившись с разноцветными глазами. — Ты не устал? Не думаешь, что это я утяжеляю наш дуэт? И если бы ты катался с другой партнёршей, то всё бы уже было нормально? Вы бы были такими же как Марк и Алиса, понимали бы друг друга без слов и шли на уступки.

— Ты серьёзно думаешь, что у них всё так прекрасно в отношениях?

— Нет, но они никогда не перекладывают разногласия на работу. Такое ощущение, что они просто забывают об их существовании, делая упор на тренировочном процессе и достижении желаемого. А теперь скажи, неужто ты не хочешь такой работы?

— Нет, — Кирилл отрицательно покачал головой. — Мне не нужны сухие и наигранные эмоции, включающиеся по щелчку пальца. Я хочу, чтобы мы искренне радовались и горели, проживая каждый образ и каждый момент. Тань, мы не можем порознь, пойми же.

— А что если…

— Да нет никакого если, — он аккуратно дотронулся до лица девушки и сжал её щёки. — Представь, что завтра уже никогда не наступит, что никто уже не осудит тебя за поступки и неправильный выбор. Так давай же кататься вместе до победного конца, чтобы никто не смог усомниться в нашем мастерстве. В последний раз — вместе. Что скажешь, Совушка?

— Я не знаю, Кирилл. Я боюсь вновь довериться тебе.

— Прости меня, Тань. Дай мне последний шанс, — парень приобнял девушку, вытирая её щёки, покрывшиеся слезами, и слегка дрожа от болевых вспышек в области шеи. — Почему ты плачешь, макаронина?

— Потому что ты идиот!

— Ну вот опять, — Кирилл не смог сдержать улыбки и тихо засмеялся.

— Я прощу тебя, но только при одном условии.

— Для тебя — всё что угодно.

— Никогда больше не бросай меня одну. Договорились?

— Конечно. Ты только не плачь, хорошо? — попросил Кирилл, на что девушка лишь шмыгнула носом. — А я думал, что ты как в детстве попросишь меня жениться на тебе. Какое же облегчение я испытал сейчас.

— Не нарывайся, Трубецкой. Не дорос ещё, чтобы мне предложение делать.

— Неужели Марк настолько повысил планку, что теперь мне придётся изрядно постараться, для того чтобы завоевать твое расположение? — ребята перебросились ещё парочкой колких фраз, после чего Кирилл продолжил. — Но на самом деле, мне не нужно на тебе жениться, Сова. Ты и так часть моей семьи и моего сердца — всегда ей была, есть и будешь. И кольцо на безымянном пальце ничего не изменит.

Татьяна упёрлась руками в грудь партнёра, тем самым отодвигаясь от него и разрушая наступившую идиллию.

— Прости, Кирилл, но я так не могу, — прошептала она. — Не нужно поднимать эту тему.

— Не отрицай очевидного, Сова. Ты никогда не изгоняла меня из головы.

— Собирайся и проваливай из моей комнаты! У нас осталось пару часов, чтобы показать Иринке нашу дружбу и приступить к тренировкам. Время ограниченно, а работы целый вагон.

— Как скажешь, солнце, — с этими словами Трубецкой покинул девчачью обитель, оставляя покрасневшую от смущения Совинькову один на один со своими мыслями.

***

«— Мне страшно.», — с этой я мирилась уже несколько часов после того, как увидела списки выступающих.

В этот раз расписание было составлено достаточно щадящим образом, поскольку прокаты женщин поставили сразу же после мужчин, и нам не пришлось ждать, как обычно это бывает, по три или четыре дня.

Татьяна с Кириллом на последнем тренировочном прокате смогли убедить Славянскую, после чего были допущены к предсезонным на уровне страны, а Алиса и Марк и вовсе провели несколько дней порознь, встречаясь только в момент проката программ.

Сейчас я находилась в тренировочном зале, где и разминались все спортсмены. Кого-то из них я уже видела, кто-то, как и я, впервые выступит на взрослом льду, а кто-то уже давно застолбил за собой пьедестал и не планирует никому уступать. Одной из таких была Елизавета Турманова, которой в этом году исполнялось двадцать три года.

На самом деле, мир фигурного катания ждали большие перемены, поскольку с каждым последующим годом на спортивной арене появлялись представительницы младшего возраста, сумевшие пробиться на международный уровень. Пока нас было немного, но мы уже были.

Опытным девушкам приходится соревноваться с ещё сырыми, по меркам профессионального спорта, детьми. И, казалось бы, стоит повысить проходной возраст да проблема решена, но только всё не так просто. Эти дети сильно отличаются от коллег по площадке, опережая их на несколько уровней, но при этом не дотягивая до уровня мастеров. Поэтому нам приходилось стоять в одной шеренге с настоящими легендами мирового спорта, отстаивая доблесть нашей страны.

— Извините, — прошептала я, когда Елизавета, в очередной раз, пробежала мимо меня. — Можно попросить ваш автограф?

— Чего? — она остановилась, вытаскивая наушники и возвращаясь в нашу реальность. — Ха, ну давай. Странно, конечно, но почему бы и нет.