и его команда считали вполне подходящим для такого рода работы Рузи Назара, за несколько лет до того переданного им «Организацией Гелена». Вместе с еще одним узбеком по имени Хамид Рашид он отправился в Мекку – якобы в хадж. Там он залез в автобус с паломниками из СССР и стал кричать: «Вы не мусульмане, а коммунистические пропагандисты! Вы служите безбожникам!» Затем Назар и Рашид стали расклеивать на улицах Мекки фотографии советских паломников и даже швырять в них помидоры[442]. 27 сентября 1954 года журнал «Тайм» опубликовал статью, в которой эти события были названы «проявлением искреннего гнева мусульман, бежавших на запад от притеснений», однако впоследствии станет известно, что в ходе этих якобы спонтанных вспышек возмущения прибывшим в Мекку паломникам из разных стран было роздано 250 тысяч листовок.

События в Мекке, главным действующим лицом которых был Рузи Назар, стали первой операцией ЦРУ против СССР, проведенной при посредстве мусульман.

На обратном пути в Мюнхен Назар вместе с Рашидом должен был проезжать через Турцию; раньше он там не бывал. В Анкаре их встречали три профессора узбекского происхождения. Все трое получили высшее образование в Германии, входили в Берлине в окружение Мустафы Шокая, сотрудничали в журнале «Яш Туркестан» («Молодой Туркестан»). Ибрагим Яркын преподавал зоотехнику на ветеринарном факультете Анкарского университета, Сайит Али был профессором химии, а Тахир Чагатай считался самым почтенным профессором социологического отделения факультета языкознания, истории и географии. Все трое были туркестанскими националистами, но рано раскусили двуличие нацистов и после начала войны переехали в Турцию. Баймирза Хаит и люди из его окружения, сотрудничавшие с нацистами, а впоследствии – как с немецкими, так и с американскими разведывательными организациями, предлагали Чагатаю вернуться в Германию и возглавить их, но он отверг это приглашение и остался в Турции[443]. Назар тоже пытался прощупать ситуацию в этом направлении. Перед тем, как вернуться в Мюнхен, они еще заедут в Стамбул и посетят в Ускюдаре Узбекскую текке, которая служила связующим звеном между Средней Азией и Турцией.

Профессиональный рост мастера психологической войны

В Мекку Назар ездил под видом паломника, а в Бандунг – под видом журналиста; ЦРУ раздобыло для своего агента удостоверение сотрудника газеты «Нью-Йорк Геральд Трибьюн».

Добравшись до Бандунга, Назар отбросил личину корреспондента и занялся пропагандой. В своих пламенных выступлениях он говорил о том, что СССР оккупировал Туркестан, разделил его на республики (Казахстан, Киргизию, Узбекистан и Туркменистан) и правит ими, попирая национальные и религиозные права местного населения. В результате разгоревшихся по этому поводу споров конференция не только осудила «колониализм» США и стран Западной Европы, но и подвергла критике Советский Союз за его политику в Средней Азии.

С точки зрения Вашингтона эта диверсия должна была привести к стратегическим изменениям в мировой политике. 29 апреля на заседании высших чинов администрации Эйзенхауэра по итогам конференции госсекретарь (и брат директора ЦРУ) Джон Фостер Даллес обратит внимание собравшихся на то, что премьер Госсовета Китая Чжоу Эньлай даже не попытался защитить Советский Союз от тяжких обвинений в «колониализме». После этого США неустанно будут делать все от них зависящее, чтобы углубить наметившийся раскол между Москвой и Пекином.

С точки зрения Анкары Бандунгская конференция привела к проблемам в отношениях Турции со странами Востока, последствия которых ощущаются по сей день. Выступление министра иностранных дел Турции Фатина Рюштю Зорлу, который призвал страны, не желавшие входить в сферу влияния ни США, и СССР, к союзу с Западом, вызвало негативную реакцию в том числе Индии и Египта[444]. Москва кипела от возмущения. Газета «Труд» писала, что конференцию «сорвал американский агент, приехавший из Западной Германии».

Назар уже стал настоящим мастером психологической войны, но были у него и другие таланты.

Возвращаясь из Бандунга, он заехал в пакистанский Карачи, где встретился с Саитом Шамилем (тем самым, с которым позже будет беседовать в Стамбуле Кунихольм) и бывшим генеральным секретарем Национального собрания недолго просуществовавшей на территории Китая Исламской республики Восточный Туркестан, уйгурским политическим деятелем Исой Юсуфом Альптекином[445]. Оба, собственно говоря, уже осели в Турции. О Шамиле мы уже рассказывали. Альптекин бежал в Турцию в 1949 году, когда власть в Китае захватили коммунисты. В Турции он установил связи с пантюркистами. Его сын Эркин Альптекин жил в Мюнхене и возглавлял уйгурскую службу радио «Свобода». Сына Рузи Назара тоже звали Эркин.

В 1951 году, когда Назар получил от ЦРУ предложение стать его агентом, он, подобно Баймирзе Хаиту, Вели Каюму и Гарифу Султану, входил в число тех узбеков, что жили в Мюнхене, сотрудничали с «Организацией Гелена» и группировались вокруг фон Менде.

Однажды Назар получил из американского консульства письмо, в котором было написано, что из США приезжает важный гость, который хотел бы с ним встретиться. В случае, если Назара заинтересует это предложение, его просили позвонить по такому-то номеру. Назар позвонил, и ему назначили встречу на следующий же день.

Так он познакомился с Арчибальдом Рузвельтом. По окончании долгой беседы Рузвельт сказал, что на него произвели впечатление мысли Назара относительно Средней Азии и Советского Союза, и ему хотелось бы увидеться с ним снова. Назар в ответ рассказал ему про Национальный комитет объединения Туркестана и предложил познакомить с его председателем Вели Каюмом.

Рузвельт встретился с Каюмом, но когда тот заявил, что в случае поддержки со стороны США в Туркестане найдется три-четыре тысячи готовых к восстанию воинов, американский гость вычеркнул его из своего списка. Тому было две причины. Во-первых, после войны Рузвельт, желая побольше узнать о Средней Азии, приехал в Китай под видом дипломата, а потом, не ставя в известность власти СССР, проник из Синьдзян-Уйгурского автономного района в Узбекистан и побывал в Самарканде, Бухаре, Ташкенте и Ферганской долине. Иными словами, его впечатления о ситуации в регионе были более актуальными, чем у Каюма, и он понимал, что народные массы там вовсе не готовы к восстанию по первому сигналу. Во-вторых, еще свежа была рана, нанесенная чудовищным фиаско, которое потерпели попытки ЦРУ и MI6 поднять восстание в Албании и на Украине (о которых заранее сообщил в Москву Ким Филби)[446]. В результате ЦРУ оставило Каюма и прочих нацистских агентов немцам, а себе взяло Назара. Ему пообещали американское гражданство и 500 долларов (на нынешние деньги – примерно пять с половиной тысяч) в месяц; на том и договорились[447]. Так что американское консульство в Мюнхене не зря предложило ЦРУ эту кандидатуру.