Вот и сейчас.

Я хотела точно знать, о чем он болтал со Стефано. Даже намертво прижатая к тонким веткам жасмина с наполовину задранной юбкой.

— Он бросил пить и шататься по местным вейрам, — словно услышав мои мысли, зашептал Теофас, прокладывая цепь поцелуев вдоль ключицы. — Настигла его кара небесная за пренебрежение к Лилен.

После поднял на меня темный взгляд. Меня мгновенно пронзило острое, словно копье, желание.

— Хочешь взглянуть? — спросил он тихо. — У меня есть проекция нашего разговора. Или снова заглянешь мне в душу? Я знаю, ты хочешь.

Да, хочу. Вскрыть красивый череп любимого человека и вечно контролировать его содержимое. Нет, я не сомневаюсь в его любви, слишком крепко держит связь, транслируя отголоски его чувств. Просто одной любви недостаточно.

Вместо ответа прикрыла глаза, расслабляясь в его руках, стряхивая с плеч тонкие бретели платья. Его черный от желания взгляд был сродни прикосновению. А учитывая, что мы выбрались из одной постели всего несколько часов назад, таинство любви приобрело какой-то особенный, жгучий привкус.

Медленно, расслабленно коснулась его губ, прикусила, скользнула ниже: на горло, ключицу, плечо. А едва он с рыком подхватил меня за бедра, вжал с силой, словно пытаясь пронзить сквозь сотни шелковых слоев платья, рассмеялась.

Если до этого момента Теофас лишь провоцировал, выводил на эмоции, то теперь нет. Я слишком сильно завела его.

— Тише, — шепнула онемевшими от поцелуев губами. — Кайне услышит, или брат, или Атоль, или…

Но вместо этого слышала его шепот, треск погибающего платья, дыхание. И на несколько ослепительных мгновений, тугая пружина внутри меня разжалась.

Платье погибло безвозвратно.

Расскажи я кому-нибудь, как императорская чета, полуголая, в располосованных шелках, мчалась по кустам к тайному входу во дворец, засмеют. Мы и смеялись. Над собой, над друг другом, а после, активировав артефакт невидимости, не разбитый только чудом, на цыпочках проскользнули каждый в свои покои.

— На вас напали! — ужаснулась Инес, увидев мое буквально разрезанное на ленты платье. — Кто ж посмел? Кто только додумался нападать на мою кровинку, всех же иродов изжили!

Мне очень хотелось сказать, что напал на меня собственный муж, но стоило представить, что Теофас сейчас рассказывает собственному камердинеру, меня накрыл хохот.

Сразу после ареста императрицы, он вернул ко двору своего прежнего камердинера и старого учителя, который вопреки моим воспоминаниям оказался молодым крепким мужиком. И стало сразу понятно, как императрица ухитрилась его выгнать вопреки воле императора. Учитель, узнав про боевое искусство Тени и прочих способах обучения Теофаса, без всякого стеснения крыл крестьянским матом и императора, и императрицу, и даже Рейнхарду досталось. Хотя последнее было несправедливо.

— Надеюсь он их все прикончил, этот твой драконище, — Инес откровенно сердилась, выкатывая стойку с платьями.

— Изрубил на корню, — призналась честно, приглядываясь к платьям. — Плакали наши жасминовые кустики, в лабиринте теперь лишний ход.

Я выбрала белое, как того требовал церемониал, но не успела протянуть руку, как дверь распахнулась, и… появилось платье. Идеальная копия павшего в боях с Теофасом.

Снова набежали фрейлины и, охая и причитая, взялись заново собирать меня на коронацию. И спустя всего какой-то час я видела в зеркале волшебную копию себя, безупречную от макушки до кончиков туфель. Глаза только подвели. Жесткие и недоверчивые, как у простой крестьянской бабы, которую жизнь ох, как помотала. Я попыталась расслабиться и снова стать той зефиркой, которая так нравилась Тео, но ничего не получилось.

— Позволишь, моя прекрасная вейра?

Тео встретил меня у дверей и подал руку, и на этот раз мы прошли белыми коридорами к самому выходу, сопровождаемые волной реверансов и блеском магического света, обрушенного на нашу пару. Впервые за свою жизнь я почувствовала удовлетворения от направленной на меня зависти влюбленных в Тео девиц и прочих мелкокалиберных недругов.

От ненавидящего взгляда сестры. От злобы мачехи. Я даже отцу дозволила вернуться ко двору, чтобы ощутить сегодняшний момент торжества, как можно ярче. Закрыть страницу, полную крови и боли.

Но лишь когда у карет я увидела рыжие всполохи волос брата, сосредоточенного Рейнхарда и похожую на изящную статуэтку Клео, меня отпустило. Смыло мерзкий привкус отрицательного торжества, и стало легко и просто. Именно они были моей семьей.

Нашей.

В карете Теофас снова попытался меня поцеловать, но я закрылась веером. Очень скоро мы дергались по всей карете, словно играя в догонялки: я убегала, он настигал. Не знаю, как далеко бы мы зашли, но в окне показалась злое лицо Рейнхарда.

— Мало того, что вы весь бал прогуляли по кустам и даже не показались в танцевальной зале, так и теперь все сорвать хотите? Принцесса Эльене, настучите по чешуе этому сорванцу в короне.

Я страшно покраснела, буквально чувствуя бросившуюся в лицо краску.

— Я обо всем позабочусь, — ответила голосом примерной жены и драконицы, а после откинула дурачество в сторону и посмотрела на Тео: — Ты из-за нее? Нервничаешь и… просто нервничаешь.

Тео вздрогнул, отвел глаза, и я почти физически ощутила печаль его дракона.

Нам предстояло посетить казнь императрицы, и это событие нельзя было прогулять.

33. Казнь

На площадь мы прибыли последними. Залитая светом магических светильников, собранных в кипы высоко в небе, окруженная полноценно проявленными драконами, накрытая неощутимым гулом, она больше походила на арену для сражения двух богов.

Тяжеловесный эшафот, похожий на древнего монстра, высится над толпой, огороженный магическим барьером. Теофас намертво сжал мою руку и бесстрастно двинулся к установленным рядом с храмом тронам на высоком помосте.

Мельком окинув коротким взглядом собравшихся, я увидела недосчитавшегося на балу Короля ифритов. Темноволосый, смуглый, с неуловимо восточным мотивом в лице, он восседал на троне, убранном синим бархатом на один ряд ниже, чем мы с Тео.

Увидев нас, он привстал и отвесил короткий поклон, а его светловолосая спутница сделала изящный реверанс.

— Одет, — одними губами резюмировал Каен, идущий на шаг позади меня.

Кайне, шагающая следом, несмело хихикнула. Мое происхождение стало для нее существенным ударом, и во дворце она все еще чувствовала себя неловко. Она догадывалась, что мой статус довольно высок, но представить, что я принцесса ей и в голову не приходило. Как она потом призналась, максимум незаконнорожденная дочка графа от веи.

В полном молчании мы поднялись к трону. Руки пришлось расцепить, потому что оба трона стояли на некотором расстоянии друг от друга.

Я уже села, а Тео на