То и дело с разных сторон доносились их голоса:

— Здесь чисто!

— И здесь чисто!

Тем временем первая группа обошла здание снаружи, нашла запасный выход и крышку вентиляции. Там и там оставили посты.

Однако после начала штурма никто не попытался выбраться из дома.

Через несколько минут все здание было обследовано, за исключением одной, последней комнаты.

Один из бойцов подбежал к двери, распахнул ее… бросил внутрь гранату…

Из комнаты донесся грохот — и жалобный, возмущенный женский вопль.

Когда клубы дыма рассеялись, боец заглянул внутрь и увидел комнату, больше всего напоминающую скромную парикмахерскую. Здесь были два стола с большими зеркалами и подсветкой, два вращающихся кресла с высокими спинками, шкаф с шампунями, лаками и прочей косметикой и еще один шкаф — встроенный, платяной. Из этого шкафа доносились кашель и рыдания.

Боец подошел к шкафу, навел на него пистолет и резко распахнул дверцу.

В шкафу сидела растрепанная женщина лет сорока пяти в коротком розовом халате. Лицо у нее было красное, глаза и нос распухли, она кашляла и всхлипывала. Что, конечно, неудивительно после того, как в комнате взорвалась светошумовая граната. Да и вообще — эта женщина явно не привыкла к боевым действиям.

Хотя в руке у нее были ножницы.

— Бросить ножницы! — приказал боец. — Выйти из шкафа! Живо! — И он направил на незнакомку ствол пистолета.

Та отбросила ножницы на пол и еще громче зарыдала.

В это время в комнату вошла блондинка.

— Что тут у тебя? — спросила она бойца.

— Вот, в шкафу сидела… вроде не вооружена… хотя сначала у нее были ножницы…

Увидев вылезающую из шкафа всхлипывающую особу, блондинка сочувственно проговорила:

— А вы кто такая?

— Я парикмахер и косметолог! — ответила та.

Она попыталась произнести эти слова с достоинством, но вышло не очень убедительно из-за всхлипываний и распухшего носа.

— А где все остальные?

— Разбежались, должно быть.

— Давно?

— Да часа два назад.

— А вы что же остались?

— А я хотела порядок здесь навести. И всю косметику забрать. Знаете, какая это дорогая косметика? Профессиональная! Я ее с таким трудом достала!

— Так, с этим понятно. А теперь подробно расскажите, что вы здесь делали и кого видели. И вообще, как вы здесь оказались? Как попали к этим людям? Что о них знаете?

— Ох… — вздохнула парикмахерша. — Чувствовала я, что ничем хорошим это не кончится…

Она набрала полную грудь воздуха и затараторила с характерной интонацией, свойственной всем парикмахерам:

— Значит, «Далила», это салон, где я работала, закрылся, я искала новую работу, да все ничего хорошего не попадалось. А деньги уже кончаются. А тут одна знакомая, с кем мы раньше работали, еще до «Далилы», в «Лисистрате», которая на Васильевском… или нет, в «Кунигунде», которая на Петроградской… так вот, она и говорит — есть один человек, которому срочно нужен парикмахер и визажист на временную работу. Платит хорошо, а что еще надо… ну, я и согласилась… но потом уже пожалела…

— Постойте! — оборвала ее блондинка. — Что это за знакомая? Как зовут? Где ее можно найти?

— Зовут ее Люся, а найти ее никак не получится…

— Почему это?

— Потому что уехала Люся. Замуж Люся вышла за бизнесмена или еще за кого-то и уехала с ним то ли в Таиланд, то ли в Индонезию. А может, вообще в какую-то Катманду. Потому мне Люся эту работу и уступила, что сама никак не могла за нее взяться, уже собиралась уезжать, вещи складывала…

— Ладно, продолжайте!

Парикмахерша снова зачастила:

— Значит, согласилась я на эту работу, но когда меня сюда привезли, засомневалась — больно место странное. Какая нормальная клиентка сюда пойдет? А не будет клиентов — не будет заработка…

Но хозяин — тот, который меня нанял, — сказал, что меня это не должно волновать, что я деньги не с клиентов получать буду, а прямо от него. А будут клиенты, нет — мне это все без разницы. А только я все равно переживала — сижу здесь, как в гробу, словом перекинуться не с кем! Опять же, практики никакой. А нам, парикмахерам, практика очень нужна. Не будет практики — разучишься работать…

— Ладно, не отвлекайтесь! Рассказывайте, что вы здесь видели, какие люди сюда приходили…

— Люди приходили какие-то странные, — парикмахерша понизила голос, как будто боялась, что ее подслушают, — подозрительные какие-то. Сам хозяин и при нем несколько человек на подхвате. А только работы для меня никакой не было.

Она перевела дыхание и продолжила:

— Я уже хозяину жаловалась — что же это, я сижу без дела с утра до вечера, прямо как в гробу, так ничего не заработаю… а он мне — не волнуйся, свои деньги ты получишь. Так я день сижу, два, третий день уже пошел… тут, на третий день, мне пакетик привезли…

— Пакетик? Какой пакетик? — переспросила блондинка.

— Пакетик с волосами. С прядкой срезанной…

— Зачем?

— Хозяин сказал, чтобы я подобрала краску такую же, как на этих волосах. Что потом, значит, надо будет клиентке в такой же точно цвет волосы покрасить…

— А где этот пакетик?

— Где же он… — Парикмахерша задумалась, наморщив лоб, проверила карманы своего халата, потом один за другим выдвинула ящики стола, но ничего не нашла.

— Видно, выбросила я его. — И она взглянула на корзинку для мусора в углу комнаты.

Блондинка кивнула своим подручным. Те без слов вытряхнули содержимое корзинки на кусок пластика и принялись перебирать мусор. Парикмахерша следила за ними с интересом.

Наконец один из бойцов поднял маленький пластиковый пакетик:

— Этот?

— Он самый.

В пакетике была прядка темно-рыжих волос, напоминающих оттенок красного дерева.

Блондинка выразительно переглянулась с одним из своих немногословных спутников:

— Ее волосы…

Потом она повернулась к парикмахерше:

— Продолжайте! Значит, привезли вам пакетик с этими волосами и что дальше было?

— Дальше… я, значит, ему говорю — в такой же точно не получится, потому что эта краска очень редкая, мне такую не найти. А он мне — ладно, точно такую не надо, главное, подбери, чтобы похоже было, чтобы только на первый взгляд не отличить. Это, говорит, ты, поскольку профессионал, видишь, что за краска, а другой человек сразу не разберется, тем более на записи…

— Ага, на записи! — оживилась блондинка и вдруг насторожилась: — Вы сказали, что эта краска очень редкая, что такую у нас очень трудно найти. А у кого-то она все-таки есть? Где-то же ее нашли, чтобы эти волосы выкрасить?

— Да, видно, это Снюсик красил. Не иначе, он.