По крайней мере, у нее есть решение этой проблемы.

Не глядя, она вытащила пробку из флакона и поднесла его к губам, желая ощутить горьковатый вкус воды.

Но флакон был пуст.

Тиннстра недоверчиво уставилась на него. Неужели вода пролилась, когда она бежала? Нет, она бы это почувствовала. Ее рука была бы влажной.

Пила ли она это раньше? Когда они гонялись за эгрилами в горах? Она бы наверняка это запомнила. Она думала об этом, но знала, что решила этого не делать, оставить на потом.

Милостивые Боги, единственная правда заключалась в том, что флакон всегда был пуст.

Тиннстра отбросила его в сторону и полезла в сумочку на бедре за другим. Она взяла один, сняла с него защитную обертку и увидела, что он тоже пуст.

Она вспыхнула. Неужели Аасгод заменил ее флаконы пустыми? Это была какая-то его дурацкая уловка? Еще один способ ее контролировать?

Она бы ни за что не поверила, что это сделал ненавистный маг.

Тиннстра вытащила следующий. Этот был полон. Она проверила последние два. Слава богам, они тоже были полны. Так что же случилось с остальными? В этом не было никакого смысла.

Если я их не выпила.

Нет, я бы это запомнила. Да?

Тиннстра не хотела думать о том, что это значит. Эту проблему можно было отложить на другой день. Она откупорила флакон и на этот раз отпила, содрогаясь от вкуса. Мир мгновенно прояснился. Она услышала, как солдат из патруля жаловался, что находится в Джии, вместо того чтобы вернуться домой, в Мейгор. Она почувствовала, как по полю пробежал кролик. Вместо слабого эха силы Зорика и Аасгода, которое она ощущала раньше, теперь их магия звучала в ее сознании так, словно они стояли прямо рядом с ней.

Она уронила пустой пузырек к своим ногам, глубоко вдыхая ночной воздух и не думая ни о чем, кроме журчания воды Чикара, бегущей по ее венам. Во имя Богов, она чувствовала себя более живой, чем когда-либо, связанной с миром на таком уровне, который был...

Они здесь. Эгрилы были рядом. Тонин, двое Избранных и... еще четверо. Черепа. По другую сторону холма, милях в двух от нее, двигаются медленно, изо всех сил стараясь не шуметь. Но для ее ушей? Каждый шаг звучал так, словно они были рядом с ней. Каждое звяканье их доспехов казалось ей звоном колокола.

Она улыбнулась. Кейдж зовет вас, ублюдки. Великая Тьма вас ждет.

Она бежала, тихая, как трава, быстрая, как ветер, уверенная, как смерть. Расстояние исчезло у нее из-под ног. Они были ее.

Один из Избранных отделился от остальных и направился к вершине холма. Остальные остались на дальней стороне, вне поля зрения. Тонин нервничал... нет, был напуган. Ему не нравилось находиться снаружи. Он не привык к этому. Тиннстра чувствовала запах его гниющей кожи, слышала его прерывистое дыхание.

Она обогнула холм, тень в траве. Она высвободила свой топор, ее голод усиливался. Голод по справедливости, мести, крови.

Этой ночью Кейдж завладеет их душами.

Она увидела их с расстояния в полмили, четко, как днем. Магия Тонин пульсировала в такт сердцебиению, в то время как магия Избранного гудела сердитым красным светом. Черепа были одеты в черные доспехи, чтобы сливаться с ночью, но им не стоило беспокоиться. Их жизненные силы пели громче любого оркестра. Их души сияли, как огонь, который ей не терпелось погасить.

Тиннстра не замедлила шага. А почему она должна была? Они не могли ее ни видеть, ни слышать. Она приближалась, полная ярости и ненависти, сокращая расстояние до шестисот ярдов, пятисот, четырехсот.

Вода Чикара захлестнула Тиннстру, и она улыбнулась от чистого, безумного удовольствия. Наконец-то настал ее черед. Ее время.

Она бросила топор, когда была в сорока футах от них, и погналась за ним, выхватывая меч, пока топор вращался в воздухе. Три оборота, и его лезвие глубоко вонзилось в висок Избранного. И тут на них набросилась Тиннстра.

Черепа едва успели заметить, что Избранный мертв, когда она отрубила одному из них голову. Быстро повернувшись к следующему, она вонзила лезвие ему в лицо. Она оставила свое оружие торчать из его головы, одной рукой схватила шлем третьего Черепа, другой — подбородок. Один рывок — и его шея была сломана. Один Череп остался на месте, его рука двигалась к скимитару — слишком медленно. Ее нож был в сто раз быстрее.

Тонин попятился, но от смерти было не убежать. Она прыгнула на него, повалив на землю, зажав ему рот рукой, не обращая внимания на зловоние. Она посмотрела ему в глаза, и, во имя Богов, ей понравилось — она увидела в них страх. Еще больше ей понравилось бить его кулаком по лицу, ломая кости, выбивая зубы. Снова и снова, молотя, раздробляя череп Тонин. Даже когда она поняла, что он мертв, она продолжала колотить — почему нет, клянусь всеми чертями? Сколько ее друзей, ее соотечественников погибло из-за этого существа или ему подобных?

Она остановилась, когда почувствовала, что последняя Избранная, женщина, возвращается, не подозревая, что все ее товарищи уже с Кейджем в Великой Тьме.

Тиннстра поднялась, вся в крови и мозгах, и подобрала свой топор. Она побежала вверх по склону, пригибаясь, двигаясь как змея в траве, а Избранная спускалась к ней. Жажда убийства все еще бушевала в Тиннстре с такой силой, которую не утолила бы и тысяча смертей.

Избранная была высокой, ее темные волосы развевались на ветру. В правой руке она держала свою дубинку. Без сомнения, она представляла, как Дайджаку снова обрушиваются на лагерь джиан со своими проклятыми бомбами. Думая о том, какой хаос они могут учинить. Сука. У меня есть для тебя сюрприз.

Не желая больше быть незаметной, Тиннстра с яростным воплем выпрыгнула из травы, размахивая топором.

Избранная подняла дубинку. Энергия ярко заискрилась на его кончике. Слишком медленно, слишком поздно.

Тиннстра схватила Избранную за правую руку, и дубинка улетела в ночь. Удар сердца позже она развернулась и отсекла женщине левую ногу пониже колена. Эгрилка упала, разбрызгивая кровь, ее крики заглушили смех Тиннстры.

Тиннстра ударила ее ногой по голове, чтобы заставить замолчать.

Она быстро приступила к работе, перевязывая отрубленную ногу, не желая, чтобы женщина истекла кровью. Только не сейчас, когда у нее накопилось столько вопросов. Она не даст держать ее за дурочку, снова.