время говорить, её голос, такой же ровный, как и её внешность, звучал негромко, с ленцой, но при этом подобно молотку вбивал каждое слово в уши каждого находящегося в зале.

– Доброе утро! – начала женщина, чуть кивнув залу. – Меня зовут Долорес Франтиковна. Я капитан отдела связи с общественностью и старший медиум. На данный момент уполномочена провести инструктаж для присутствующих здесь офицеров и подконтрольных им оперативных групп.

Она помолчала, медленно обводя взглядом зал, словно проверяя, все ли её внимательно слушают. Удовлетворившись осмотром, продолжила:

– Как вы все знаете, сегодня ночью ожидаются серьёзные затруднения, связанные с регулярными нападениями агрессивных тварей из потустороннего мира.

«Во загнула!» – мысленно воскликнул Тимохин, изумляясь формулировке, выданной лекторшей: «Ожидаются… затруднения, связанные с нападениями… тварей…»

– В связи с этим, – продолжила капитан всё тем же спокойным, но проникновенным голосом, – каждый из вас получит от меня соответствующие указания, следовать которым ваша прямая обязанность. И не дай бог, – громкость голоса не повысилась ни на децибел, но его весомость, казалось, утроилась, – кому-нибудь из вас отклониться от инструкций и нарушить указания. Пеняйте на себя. Отвечать будете лично передо мной. А я баба стервозная.

На последней фразе женщине удалось так посмотреть на зал, что у присутствующих словно мороз прошёл по коже. Феномен заключался в том, что она смотрела ни на кого конкретно, а словно перед собой, но при этом каждый чувствовал, будто её взгляд пристально буравит именно его.

– А-а-апчхи-и-и… твою ж… на… уф! Простите!

Сидевшие в зале невольно вжали головы в плечи. Им казалось, что серые глаза начальства сейчас начнут извергать снопы молний, которые испепелят на месте невежу, посмевшего нарушить драматизм, нагнетённый её выступлением. Нимало этим не смущаясь, Тимохин вытер рукавом нос, проморгал заслезившиеся глаза и, пожав плечами, ещё раз извинился:

– Простите, я не специально.

Приняв вид, полный невинности и покорности, Саша сложил перед собой на коленях руки и с показушным вниманием уставился в глаза капитанши. При этом он усиленно гадал, на кого лекторша больше всего похожа: на декана Терзалес из «Университета монстров» или на бабулю-библиотекаршу из того же мультфильма.

Долорес Франтиковна бесконечно долго выдерживала драматическую паузу, буравя взглядом нахального внештатника. Но тот так же бесконечно долго смотрел на неё недоумевающим и преданным взглядом. Остальной народ в зале начал потихоньку уставать от затянувшегося молчаливого противостояния, послышались шепотки, начались незначительные движения.

– Товарищ капитан, – подала голос Варвара после данного себе мысленного обещания придушить Тимохина при первой же возможности. – Может быть, уже пора приступить к инструктажу? Время идёт.

Долорес перевела пристальный взгляд на осмелившуюся заговорить с ней девушку и теперь уже её в течение долгой минуты подвергала самому строгому осмотру.

– Лейтенант Воронюк, если не ошибаюсь, – наконец проговорила она голосом судьи, зачитывающего смертный приговор.

– Так точно! Лейтенант Воронюк Варвара Андреевна! – Варя поднялась с места и вытянулась по стойке «смирно». – Командир смешанной оперативной группы.

– Смешанной, – презрительно фыркнула Долорес, и голос её наполнился жгучестью яда. – Скорее уж «смешной». Подумать только, два внештатника-партизана, перебежчик из-за граней и молодой офицер без опыта работы в качестве командира.

Варвара и её подопечные густо покраснели. Не сговариваясь, в едином порыве они все разом осознали, что начинают люто ненавидеть эту фурию на сцене. Ещё раз презрительно фыркнув, капитанша отвела от них взгляд и, уставившись поверх голов сидящих в зале людей, с тем же горьким ядом в голосе произнесла:

– Вы правы, Варвара Андреевна. Время идёт. Пора приступать к инструктажу. Только ваше время подойдёт ещё не скоро. В том плане, что ваша группа будет проинструктирована самой последней. Поэтому сидите, ждите. Терпеливо ждите.

Варя вернулась на стул, скорее рухнув на него, чем присев. Она чувствовала, как всё её тело охватывает дрожь. Но не от страха и не от холода. Это был гнев. Нарастающий, испепеляющий, всеобъемлющий. В жажде хоть на ком-то его сорвать лейтенант покосилась на Тимохина. Сидящий между ними Ашас изо всех сил вжался в спинку стула…

Сидеть меж двух огней всегда опасно. Неизвестно, чем, как и когда шандарахнет, но случиться может всякое. Тут главное вовремя пригнуться, чтоб не зацепило хотя бы и рикошетом. Сам же возмутитель спокойствия сидел с бесстрастным лицом, всеми силами делая вид, будто не замечает пышущий яростью взгляд девушки.

Тем временем, не обращая внимания на разыгравшуюся в зале драматическую сцену, капитан-инструктор приступила к раздаче указаний, называя поимённо командиров групп и объясняя им их задачи. Получившие задание тут же покидали зал. Постепенно народу становилось меньше, но процесс затягивался, слишком уж многочисленны оказались инструкции. Большинство ждущих откровенно скучали, не зная, чем себя занять.

Внезапно раздался щелчок зажигалки, зашипел газовый огонёк. Незнакомый парень, сидящий справа от Тимохина, закурил сигарету.

– Эй, ты здесь не один, между прочим! – нахмурившись, проворчал Александр.

– Чё? – нахально уставился на него закуривший. – Чё между чем?

– Сигарету потушите, пожалуйста, – вклинилась в разговор Варвара, надеясь этим погасить явно назревающий «базар».

– А больше ничё не надо? – так же нахально осведомился тот, выпуская в её сторону струйку дыма.

– Слышь ты, баклан! – вскипел Тимохин.

– Чё?! Кто баклан? – в такт ему загорелся наглец. – Ты на кого бивень точишь?

Оба уже готовы были броситься друг на друга, но…

– Шпак, гадёныш! Уймись, быстро! – тихо прохрипел светловолосый здоровяк, сидевший через два стула от закурившего парня. – Опять бузишь, сволочь.

– Полегче на поворотах! – Курильщик, названный Шпаком, всё с тем же нахальным видом откинулся на своём стуле. – Не опять, а снова. И я тебе уже говорил, не смей меня называть гадёнышем. Нарвёшься.

Желваки на скулах здоровяка заходили ходуном, он сжал кулаки так, что побелели костяшки. По всему его виду было понятно: он сдерживается изо всех сил, чтобы не врезать наглецу по первое число.

– Ещё раз вас прошу, потушите сигарету! – снова вклинилась в конфликтную ситуацию Варвара, надеясь мягким тоном остудить накал страстей. – Вы всё-таки в общественном месте находитесь.

В ответ на это Шпак лишь криво усмехнулся и послал в потолок новую порцию табачного дыма. Александр, у которого желваки дёргались не слабее, чем у здоровяка, не стал наезжать на нахала, а решил сменить тактику:

– Варвара Андреевна, чего вы его упрашиваете, это же баран упёртый, его сколько ни проси, он по-своему делать будет.

Покосившись на возмущённо уставившегося на него Шпака, Саша самым елейным своим тоном добавил:

– Ну, чего ты на меня уставился? Слюнявь дальше свою никотиновую соску.

– Я чё-то не понял. – Парень стал злобно грызть фильтр. – Ты меня бараном назвал?

– А если и так, то что? – продолжил провокацию Александр.

– Да я тебя… – зарычал тот, привстав со стула.

Саня тоже начал подниматься, конфликт был близок к апогею.

– Шпак! – зашипел здоровяк.

– Тимохин! –