— Что там у тебя, Касаткин? — вздохнул я, остановившись рядом.

— Кран просел сантиметра на три! — печально пояснил он.

— Почему? — задал я дурацкий вопрос, а потом и сам догадался: — А, мы стёрли ему ось, да?

— Именно! — кивнул инженер. — Надеюсь, там больше таких крупных осколков не будет… А вообще у нас теперь не ровная площадка получится, а скошенная на ту сторону! Надо ещё придумать, как на ней строиться… Места для капсул, получается, будет не очень много.

— Я думаю, надо что-то вроде общежития возводить! — посоветовал я. — Небольшие комнаты для работников, закуток для санузла…

— Вот ты размахнулся! — издал тяжёлый вздох Касаткин. — Нам бы пока просто что-нибудь возвести…

Он поёжился. Хоть время уже шло к полудню, с гор тянуло таким пронзительным холодком, что аж до костей пронимало. Когда наша группа выступала в поход, днём ещё жара случалась. Поэтому у всех костюмы были настроены под нужную погоду. А сейчас один я щеголял в утеплённом комбинезоне. И то, потому что у меня капсула под боком была.

Конечно, мы ободрали шкуры с первых убитых бестий. И даже с горем пополам их обработали, сохранив мех. После этого в фактории появилось несколько меховых шатров, а у всех участников экспедиции — персональная шкура для утепления. Под ней было можно спать, на ней можно было сидеть — ну или просто накинуть её на плечи, как плащ. Но это всё равно никак не походило на зимнюю экипировку…

По-хорошему, надо было сейчас собираться и валить в Алтарное на зимовку! Правда, нам мешало одно небольшое, но зубастое препятствие — бестии. Они планомерно рыскали по Большой Долине, подъедая всё, до чего могли дотянуться. А те, которые спали — делали это вне досягаемости для нашего оружия.

Это за высокой стеной нас сложно было достать. А стоит вылезти из укрытия — пиши пропало. Разорвут в момент. Так что мы готовились сидеть в фактории, пока основная угроза не исчезнет. Вряд ли бестии смогут долго держать осаду. Спасибо, хоть от работы не отвлекают постоянными атаками…

Были и хорошие новости! СИПИНы всё-таки определили, где находятся ещё две группы выживших. Одна сидела на северном склоне долины — тоже, по всей видимости, в каком-то убежище. Было их человек двадцать, и устроиться им удалось получше, чем группе Нуба.

А вот третья группа скрывалась где-то в горах, ближе к Тропе Гигантов. И у них всё было печально. Судя по данным СИПИНов, людям приходилось пить не слишком чистую воду, да и провиант заканчивался. Ну и нормального убежища, на случай холодов, у этих ребят не было.

А холода пришли…

Я посмотрел на мрачное свинцовое небо и тоже поёжился, вслед за Касаткиным. Снова то дождь, то ветер, то пасмурно… Солнце скрылось, а без него настроение портится, витамина D не хватает, спать хочется… В общем, печально. Осень в разгаре.

И теперь это стало очевидно уже для всех. Листья на деревьях сохли, желтели, краснели, синели –а затем опадали. Высокие травянистые растения стягивали побеги вокруг ложных стволов, превращаясь в столбики и как бы демонстрируя: мол, к зимовке готовы.

И даже грибы перестали раскрывать свои большущие шляпки. Те висели вокруг ножек, как зонтики, сложенные на пляже, и, кажется, постепенно сохли. В общем — осень. Дубак! Не такой, как зимой, конечно… Но всё равно приятного мало!

Дневник Листова И. А.

Двести восемьдесят седьмой день. Вот тебе и ночка!

Сегодня выспаться мало кому удалось. Разве что мне и тем счастливчикам, кто напросился в мою капсулу. У остальных ночка выдалась паршивая. Выл ветер, лил дождь, а под утро похолодало так, что даже вода начала замерзать…

Те, кто провёл ночь в шалашах у костров, выглядели бледными и помятыми. Днём, конечно, потеплело, но горы вновь напомнили, что они вам — не мягкая равнина и не берег моря. И всегда готовы сильно удивить.

Ветер дул с востока, поэтому на нас несло холод горных ледников. А в Горном Поясе ледники — не чета земным. Тут горы и повыше Эвереста бывают… На них вечные льды настолько большие, что кажется, будто вся гора в снегу. И если в долинах ещё сохраняется тепло, то там, на высоте — лютый холод. А иногда он, как сейчас, скатывается вниз.

На утреннем совещании мы решили строиться. Больше тянуть с этим делом не стоило. Благо, в материалах недостатка не было. И с фундаментом заморачиваться не пришлось бы — считай, и так почти на скале живём.

— Раствора для кладки у нас нет, но это нестрашно! — обнадёжил нас Старик. — Есть камни, есть щебень. Сделаем дикую кладку, забьём щели. Изнутри стены можно обить шкурами, для утепления. А потом можно поискать какую-нибудь глину, чтобы всё замазать. С печками, конечно, повозиться придётся… Но это тоже вопрос решаемый!

Дневник Листова И. А.

Двести восемьдесят восьмой день. Доступ!

Честно говоря, я вовсю пользовался своим положением, чтобы поменьше напрягаться. Только посты на стене регулярно проверял. А то, Вано, тут реши, тут подумай, а здесь камни потаскай. И всё это, не теряя радостного вида, чтобы никого не демотивировать. В конце концов, руководитель я или где?

Короче, я засел в своей капсуле, используя камеры на прожекторах, чтобы наблюдать за окрестностями. Холодно! И мокро! В такую погоду работы на свежем воздухе как-то не вдохновляют.

Конечно, мне завидовали и косились. Но я, переместив сюда капсулу, своей личной задницей рискую для общего блага! Так дайте хоть воспользоваться «домашними» удобствами! Вот я и сидел второй день в своей капсуле, носа не высовывая.

А тут услышал радостные крики и решил всё-таки выбраться наружу. Не зря! Кажется, наши рабочие докопались до терминала Алтаря Вознаграждения… И, похоже, он даже работает…

— Всё верно. Получаем устойчивый сигнал от устройства! — сообщил СИПИН. — Большой Алтарь Вознаграждения получил некоторые повреждения, но сможет восстановить их за счёт собственных мощностей.

Само собой, я сразу пошёл к Алтарю, чтобы проверить позиции. Ну я же вроде бы командую — так кому, как не мне, тестировать?

Желаете начать процесс вознаграждения усилий?

Желаю!

Первым делом проверил вкладку с «эксклюзивами». Как и в Алтарном, здесь было две позиции массового спроса и три ресурсных предложения. И я даже поначалу не знал, радоваться им или нет.

Не, ну одна позиция однозначно радовала — надувные лодки! Стоила одна такая, правда,