Только киваю, вроде бы немного успокоился, попить бы чего, но фляжка в кабине, не подумал, что понадобиться. Пашка видит моё состояние, поднимается, снова куда-то уходит, слышу хлопанье двери, возвращается, протягивая ладони, сложенные ковшиком. В них вода, видимо, набрал под краном, больше не нашёл, во что налить. Снова киваю, и, словно, собака, прихлебываю из ладоней, может, и не вкусную, но такую желанную воду. Вот теперь можно говорить.

- Вовремя петли смазали! – говорю первое, что на ум пришло.

- Ты как чувствовал, зато быстро закрыть получилось.

- Пашка, похоже, влипли, такую тварь ещё не встречал, - вот оно то, о чем Егор глухо намекнул.

- Ты же говорил, что в башне встретились какие-то мутанты?

- Да, парочка «шустрых», только по сравнению с «этим» те невинные котята, хоть на людей похожи, это вообще полное животное.

Повторного удара нет, или мутант как-то сообразил, что мы недоступны, или вообще он не за мной несся, и в дверь случайно впилился? Сидеть и гадать, когда чудище надумает ломать дверь, смысла нет, может наверх подняться? Оружие при нас, за машину снова можно не беспокоиться, какие грабители решаться сейчас подойти к фургону? Лишь бы только этот громила что-то важное в «ГАЗоне» не повредил, но сейчас все равно ничем помочь не можем.

Хорошо, коридор первого этажа освещён, можно не суетясь дойти до лестницы. Идём осторожно, как будто с улицы нас могут услышать. Мимо окошка вахты, вертушки, парадного входа. На стенах видеокамеры, плакаты и объявления на стенах, всё, как положено. С дверью непонятно, закрыта, не закрыта? По крайней мере, хоть не нараспашку, скорее всего, заперта, но надо проверить. Говорю Пашке, чтобы не высовывался из-за угла коридора, приготовился к стрельбе. Понимаю, что вряд ли даже «саежные» пули смогут остановить чудище, но как-то спокойнее, когда сзади есть, кому прикрыть.

Окна на бульвар также за рольставнями, а вот во двор открытые. Хорошо, что они тоже такие маленькие, старинные. Битых стёкол здесь нет, только поскрипывают доски под линолеумом. Подхожу к входной двери, убеждаюсь, что она действительно закрыта, причём не на задвижку, изнутри, а на мощный встроенный замок. На всякий случай задвижку тоже использую, и, успокоенный, возвращаюсь к Пашке. Он явно обрадовался, потому что мы снова вместе.

- Паш, пошли наверх, только не забывай ствол поднимать к потолку. Смотрю, опять палец по спуску гуляет.

- Игорь, совсем забыл. Извини, испугался.

- Да сам душу из пяток обратно выбивал...

По старой лестнице с чугунными перилами поднимаемся на второй этаж. Ладно чудище, что снаружи, вполне и здесь кто-то мог успеть обратиться. На верху беспорядка больше, разбросаны бумаги, открыты двери кабинетов. Свет не горит, может, это и к лучшему. За окном все также сумрачно, нам высвечиваться в окнах совсем ни к чему.

Посередине коридора поворот в пристройку, в общем, почти как в военкомате, но там вряд ли что интересное осталось. Заглянули в открытые кабинеты, убедились, что там никого нет, в первую очередь по запаху. Здесь сыростью не пахло, поэтому проще определиться. В коридоре увидели кулер, на удивление, он работал и даже наверху стопка стаканчиков. Как ни боялся шуметь, но с удовольствием подставил стаканчик под струю холодной воды. Внутри бутыли забулькало и мы Пашкой вдоволь напились. Удобная штука, только шумит сильно.

Так, вода-водой, но что дальше делать? Наши сомнения развеял грохот с улицы. Лучше всего смотреть из углового кабинета. У него железная дверь, сейчас она открыта. Почему железная, понял, заглянув туда. Это пультовый зал, рабочие места операторов. Сейчас все пульты молчали, только подмигивали огоньки кнопок. Но все без шума, или отключены сигналы, или просто уже аппаратура выходит из строя без присмотра.

За окнами продолжалось непонятное и страшное. Решил разделиться, «Паш, смотри в окно, что во двор, в сторону театра. А я в это, на бульвар». Встал на колени перед «своим» окном, глянул за стекло, надеюсь, меня не заметят. Пашка тоже самое сделал со своей стороны... Окна здесь успели поставить хорошие, пластиковые стеклопакеты с замечательной звукоизоляцией. Поэтому то, что происходит на улице, невольно воспринимается как какой-то фильм. Правда, с плохим сценарием, бесталанным режиссером, безруким оператором и никудышным освещением.

Тот «минивэн», что успел заметить, стоял с разодранной крышей, разбитыми стеклами, явно кровавыми пятнами вокруг. Некоторые из экипажа этой машины, разодранные, валяются на асфальте, насколько смог заметить. Какая же сила у этого чудища, если он смог так разделать габаритную машину? Она практически напротив моего окна, вижу, уже ни на что не пригодна. Немного подальше на асфальте разбитый мотоцикл, рядом разорванный на части водитель. Если он раньше и принадлежал к байкерам, то теперь мало что об этом напоминает. Сразу вспомнил те кожанки, что мы подобрали с Пашкой в магазине, вряд ли помогут в такой ситуации...

Ещё один автомобиль, огромный зелёный джип пытался развернуться или дать задний ход. Но у него это не получалось, застрял между машинами, что стоят по краям обочины. И вот к нему и возвращается это чудище, потерпев неудачу с нами. Теперь могу хорошо его разглядеть, слава Богу, что только со спины. Но вижу его не только я.

- Игорь, Игорь, какой огромный! - шепчет от своего окна Пашка, не сообразив, что на улице за этим мощными стёклами вряд ли хоть что-то слышно. Но, все равно, молодец, хотя бы потому, что осторожен.

Пашкины слова, что он «тоже видит» навели на одну мысль. Вытащил из кармана разгрузки портативный «Олимпус», тоже почему-то шепчу Пашке «Лови! Попробуй записать видео, у тебя обзор лучше». Мой товарищ выпустил «Сайгу», подхватил на лету фотик. Впрочем, даже если бы аппарат и упал, ничего страшного, противоударная модель. В том, что парень справится с фотиком, не сомневаюсь, молодёжь во всём разбирается. Те более, там думать не надо, нажал кнопку «питание», потом кнопку «видео», всё остальное на автомате.

- Паш, снимай общий вид, не дергайся, иначе всё смазывается! - опять шепчу ему.

- Хорошо, понял. Еще бы стёкла не искажали...

Ну, что за парень сообразительный, даже в такую минуту! А снимать есть что, чудовищный мутант поражает своим видом. Если и образовался из человека, то уже мало что от того осталось. Кое где еще виднелись остатки одежды, обуви на нём, как и на других, менее мощных «шустриках», давно нет. Конечности уже не