Шрифт:
Закладка:
Мои руки дрожали. Во рту пересохло. Если была бы необходимость сейчас вымолвить слово, пожалуй, меня бы хватило лишь на сдавленный хрип. Как же хотелось пить!.. Вот она, есть! Есть и моя больница. Я с трудом взглянул на фамилию. Перед мутными глазами прыгали чертики. Что ж. Чуда ждать не следовало. Очередной чертик подпрыгнул в тумане, и тут же туман растворился. Стало так ясно! Так невероятно ясно! И я прочитал. Лисецк…
Чертики, вот это чертики! Шуточки их, что ли! Лисецкая, а не Лисецкий! Иришка! Иришка Лисецкая! Милая, славная, тихая, добрая. О такой жене я всегда мечтал. И такую жену приводил в пример Аде. Да, вот чего-чего, но этого я никак не ожидал. Может, все же ошибка? И жену перепутали с мужем? Что я мелю! Как это жену можно перепутать с мужем? Но ведь муж и жена – одна сатана! Нет, нет, нет… Это было некрасиво по отношению к… К кому? Я так сам и не понял.
Но облегченно вздохнул. Кто угодно, только не Валька. Только не мой любимый, толстый, очкастый, рыжий друг детства. С которым мы когда-то давали клятву Гиппократа. Валька ее не нарушил. Как же я рад, Валька… Конечно, Иришка, это ужасно, она твоя жена, в конце концов. Но все же клятву Гиппократа она не давала. Да. Она медсестра. Отличная медсестра. Добрая, тихая, нежная. Но разве не таких всегда делала убийцами Агата Кристи?..
И как я сразу не догадался? Ведь Иришка ко всему имела доступ – в том числе и как жена главврача… Эх, Иришка, Иришка. Кто знал, что скрывается за твоей святой наружностью? Лучше бы не знать никогда… Интересно, а вашей собачки в списках нет? Может, и ее готовили в Городке на роль бультерьера?.. И я вспомнил Аду. С гордостью вспомнил. И с сожалением. И с очередным пониманием – людей можно узнать по-настоящему в любой ситуации. Только не в быту…
Боже, как же хотелось пить! Но передо мной сверкало лишь море. И зачем оно нужно вообще? В нем тонут корабли и люди. И из него нельзя даже напиться.
Я вновь уткнулся носом в дневник. Итак. Что же дальше… Про убийц. И про жертвы… Но дальше я не успел ничего прочесть. Кто-то схватил меня за плечо, я решил, что за мной пришла сама смерть, по меньшей мере. Хотя что может быть чем-то больше смерти?
Я вскочил с места, как ошпаренный. Оказывается – может. Еще как! Передо мной стоял не кто иной, как Аристид, которого на днях похоронили.
Так, сюрпризы этого дня еще не закончились. И в первую очередь, скорее, от шока, я посмотрел вниз. На песке отчетливо виднелись следы Аристида. Фу! Не приведение… И только сейчас я осознал происходящее. Даже в белом хлопковом костюме Аристид был настоящим. И я бросился ему на шею.
– Дружище, Аристид! Как я рад! Ты живой!
Он крепко обнял меня в ответ.
– И я рад, очень рад, Гиппократ.
В моей голове пронесся вихрь мыслей. Яга! Ага – Яга! Я ошибался в ней! Она-таки спасла Аристида! Андреев специально провоцировал меня заключением о его смерти и подробностями его похорон… Яга – свой, свой человек… У меня даже навернулись слезы. Я вновь любил Ягу. Я вновь любил Аду. Какие самоотверженные, замечательные женщины окружали меня! Я даже успел пожалеть Лисецкого. Бедный Валька. Ему на пути встретилась только Иришка. Это чудовище со шприцом из романов Агаты Кристи. Неужели моя жизнь – между Ягой и Адой? Или всякая жизнь такова?..
– Аристид, дружище, ну же, рассказывай! Как все удалось? Как удалось тебе выжить?
– А что ты тут делал? – неожиданно перебил мою восторженную речь Аристид, и его очки вспыхнули от солнечных лучей.
– Что?
Я готов был выложить Аристиду все как на духу. Но растерялся от неожиданности вопроса.
– Да так, вот стихи тут писал. На берегу моря. Красиво.
– Здорово, ты стихи даже пишешь! Дай почитать! Пожалуйста! Меня так добила вся эта проза, вернее, драма жизни в Городке. Что не хватает именно стихов! Ты как в точку! Ну же, Гиппократ!
Аристид смотрел на меня ясным, чистым взглядом. Как в юности. Когда он был еще Чесноком. Милым, славным, рассеянным парнем, над которым подшучивали. Парнем, который в любую минуту был готов протянуть руку помощи.
Аристид протянул руку.
Я наклонился за пиджаком, в котором успел спрятать дневник Дункан. И вдруг зазвонил телефон. Да-да. В кармане Аристида зазвонил телефон. Зазвонил в самый напряженный момент. Так бывает, когда накаляется атмосфера. Что-то непременно ее разряжает. Или просто меня вновь сегодня кто-то наверху пожалел? Который раз!
– Мобильник, – машинально сказал я, чтобы хоть что-то сказать.
– Мобильник, – эхом повторил Аристид.
– Их в Городке не бывает. Только у руководства, – продолжал на одной ноте я.
– У руководства, – продолжилось эхо Аристида.
Мы стояли друг напротив друга, как два барана, и смотрели друг другу в глаза. Игра есть такая – кто кого переглядит.
Аристид потянул меня за майку и со всей силы оттолкнул. Откуда же столько сил у этого гаденыша? Я упал в раскаленный песок. А он схватил мой пиджак и стал лихорадочно доставать дневник Дункан. Я с трудом поднялся и бросился на него. Он локтем ударил меня в живот. И пока я корчился от боли, он в мгновение вытащил дневник и побежал по берегу. Я нагнал его, схватил одной рукой за плечо и второй попытался выхватить дневник. Мы сцепились. Упали на песок, покатились к воде. Все ближе, ближе… Пока не упали в море. В море поединок продолжился. Но стал уже бессмысленным.
Когда мы пришли в себя – дневника не было. Он благополучно утонул. Тонут не только корабли и люди. Но и очень ценные, точнее, бесценные дневники. С самой главной его ценностью – списком злодеев. Все навечно кануло в Лету… И что я узнал из него? Кроме Иришки? И ничего и никогда уже не узнаю…
Каждый из нас поодиночке выбрался на берег. И тут повисло неловкое молчание. Мы уже не были похожи на двух баранов. Мы напоминали мокрых куриц.
– Ну и зачем ты на меня